В предыдущих частях я описывал иррациональную (религиозную) мотивацию сторон конфликта, на что в комментариях получил множество попыток рациональной аргументации украинских действий. В ответ на них в этой части я попробую описать как, на мой взгляд, выглядят рациональные интересы разных групп населения, и объяснить почему с точки зрения рациональных интересов большинства защита территорий также прямо не выгодна как и их захват.

1. Для начала необходимо дать определения некоторым понятиям.

Рассуждая о тех или иных странах, мы будем различать говорим ли мы о стране как вымышленной сущности или о стране как объективной бюрократической реальности (ВС и БР).

Первая существует в сознании верующих в патриотические нарративы. У нее есть какие-то исторические счеты, вымышленные цели и зыбкие границы, существующие лишь в головах верующих. ВС антропоморфна может обижаться, к чему-то стремиться, считать что-то жизненно важным или исконно своим. Кто непосредственно действует от лица ВС и несет за эти действия ответственность не всегда понятно, и круг этих лиц заметно шире политической элиты БР.

БР, напротив, имеет совершенно четкие границы административного контроля, бюджетные доходы и обязательства. Иерархию, систему принятия решений и конкретных ответственных. Интересы БР не имеют исторического или сакрального измерения, зато имеют конкретное денежное, которое можно выразить в цифрах, а потом при желании разложить на душу подведомственного населения.

Точкой пересечения этих двух реальностей является политическая элита соответствующей страны, которая теоретически должна блюсти интересы БР, выражающиеся в положительном изменении подушевых показателей подведомственного населения, однако по факту, в интересах сохранения собственной власти, не может не учитывать религиозных верований подведомственного населения, которое в силу низкой информированности и крайней индоктринированности, постоянно смешивает интересы ВС и БР, ставя первые выше вторых.

Население же мы разделим на несколько групп по двум осям.

Первая ось это элита виа обыватели. Под элитой будет подразумеваться широкая группа лиц в 1-2% населения, включающая всю среднюю и высокую бюрократию, средний и крупный бизнес, творческую интеллигенцию, журналистов и прочих людей, имеющих как относительное влияние на происходящие в БР процессы, так и возможности (текущие или перспективные) извлекать выгоду из своего положения в системе БР.

Вторая ось это восприимчивость людей к воздействию пропаганды башен-излучателей по Стругацким. (Напомню, что обычных обывателей башни делали лояльными патриотами, а у «выродков» их работа вызывала резкие боли).

Тут будет три градации: (а) зомби, которых излучатели при сколько-нибудь длительном воздействии убеждают; (б) оппортунисты, которые может и не верят излучателям, но не особо напрягаются от жизни под излучением; (в) «выродки», у которых излучение вызывает настолько резкий дискомфорт, что они или начинают активно бороться с режимом или эмигрируют.

И элита и обыватели могут оказаться в любой из категорий, хотя число оппортунистов в ней значительно выше

На мой сугубо субъективный взгляд, в сегодняшней БР России пропорция категорий а/б/в примерно 55/43/2%. В БР Украине образца 2013 года может быть было около 50/43/7. Наверное сейчас эта пропорция поменялась, однако в любом случае «выродков» значительно меньше, чем «зомби-обывателей».

Интересы описанных групп населения не всегда совпадают, а иногда и прямо противоречат друг другу. В частности одной из ключевых тем данной статьи будет противоречие рациональных интересов «зомби-обывателей» с одной стороны, интересам элиты и «выродков» с другой.

2. Теперь пару слов о ценности территорий для БР и обывателей.

До середины 19 века, когда основным активом была земля, а деятельностью сельское хозяйство, приобретение практически любых новых территорий представляло для БР чистые выгоды. Государственное социальное обеспечение по факту отсутствовало, а налоговые поступления худо-бедно поступали с почти любых территорий.

В тот период даже обыватели изредка могли выиграть от расширения их БР. Если на приобретаемых землях не было исконных обывателей, или их выгоняли, то переселенческая миграция в новые плодородные края могла позитивно сказаться на благосостоянии переселяющихся.

Уже в первой половине 20 века, ввиду того, что территории требовали все больших вложений в инфраструктуру, а доля социальных расходов государства росла, большинство территорий стали для БР прямо убыточными. В первом комменте ссылка на мою большую статью об экономике колониализма, где подробно описывается, что уже в первой половине 20 века (а где-то и в последней четверти 19) колонии стали прямо убыточными для метрополий, и являлись чистыми получателями трансфертов, а отнюдь не объектами эксплуатации.

После второй мировой войны, абсолютное большинство заморских колоний стали и вовсе дотационными черными дырами, как для современной России некоторые национальные республики. Единичные прибыльные исключения, вроде Кувейта, случались, но для этого они должны были быть ооочень богаты природными ресурсами при маленьком собственном населении. Для интересов обывателей европейских БР их колонии, и уж тем более новые присоединения, уже в 20 веке были прямо не выгодны.

(Что не мешало многим обывателям европейских БР, не понимающим своих рациональных интересов, но религиозно верящим в мифические интересы ВС, бороться за сохранение экономически обременительных колоний. Обыватели же колоний часто массово хотели независимости, однако для большинства африканских и многих латино-американских стран, обретение независимости обернулось резким снижением уровня жизни и качества институтов. Обыватели от независимости прямо проиграли, выиграла лишь элита).

В начале 21 века ситуация изменилась еще больше. Большая часть расходов современных БР – социальное обеспечение. (Даже Россия образца 2022 года потратит на выплаты пенсионерам больше, чем на все военные расходы вместе взятые. На социалку в совокупности – раза в 2,5 больше). Обладание территорией автоматически означает обязательство поддержания на ней определенных социальных стандартов, что дорого. Абсолютное большинство территорий развитых и среднеразвитых БР сегодня и близко не генерирует того объема доходов, который необходим чтобы данные стандарты обеспечить.

Основной источник доходов развитых государств – квалифицированный труд, концентрирующийся в крупных городах. Соответственно с бюджетной точки зрения в любой сколько-нибудь развитой БР в территориальном разрезе мегаполисы содержат глубинку, а в социальном 5-15% наиболее квалифицированных работников содержат всех остальных. Большинство населения — чистые иждивенцы получающие в разных формах от государства больше, чем платящие ему. И чем более развита экономика страны, тем меньшая доля ее населения содержит остальных. (Данный тезис подробно обоснован в моей книге «Социальное неравенство).

Таким образом, с точки зрения рациональных интересов современных БР, ценностью обладают лишь крупнейшие города, а точнее то высококвалифицированное и высокопроизводительное меньшинство населения, которое в них сконцентрировано. Почти все остальные территории по всем счетным параметрам являются чистыми дотационными пассивами, которые с бюджетной точки зрения выгодно сбагрить кому угодно с доплатой. (Исключениями из этой картины являются лишь ооочень богатые нефтью районы и узкие полоски побережья теплых морей).

3. Теперь, на абстрактном уровне, рассмотрим конфликт интересов обывателей и элит в вопросах зависимости/независимости БР.

Эти вопросы существуют в двух измерениях – текущего потока ресурсов и долгосрочных институциональных изменений.

Текущий поток ресурсов в 21 веке (в отличие от периода до 20 века) идет только и исключительно от «сюзеренов» к «вассалам», и никогда наоборот. Даже развитые «зависимые страны» благодаря «зависимости», как минимум, экономят на обороне, тратя на нее в разы меньший процент ВВП, нежели допустим США. В том что касается бедных «зависимых стран», то они являются чистыми получателями разнообразных субсидий, дотаций и программ содействия развитию от «сюзерена», не говоря уже про инвестиции.

Это правило работает не только в отношении стран «зависимых» от США, но абсолютно симметрично и в отношении стран «зависимых» от Китая или России. Белоруссия, Армения, Таджикистан и Киргизия на протяжении десятилетий являлись чистыми получателями самой разнообразной российской помощи. Казахстан, чье подушевое ВВП сопоставимо с российским, может и не получал от России прямой помощи, но тратил на оборону 1-1,5% ВВП в сравнении с российскими 3,5-5,5% (также как и страны ЕС, благодаря военному зонтику США). Поток ресурсов из Китая в страны Африки или Азии, находящиеся от него в той или иной степени «зависимости» также носит почти исключительно односторонний характер.

(Для любителей порассуждать о бегстве капитала сразу оговорюсь, что он никак не связан с фактором зависимости одной БР от другой. Богатые люди из «независимых» Китая или России так же массово и по тем же причинам выводят свои деньги на запад, как и богатые люди из полностью «зависимых» от США развивающихся стран. Богатые люди из Белоруссии или Таджикистана, тоже предпочитают выводить свои деньги на запад, а не вкладывать их в экономику «сюзерена»).

С точки зрения текущего потока ресурсов, интересы обывателей и элиты в отношении «зависимости» БР расходятся. Обывателям прямо невыгодна «независимость» их БР, ибо она сопряжена с множеством издержек и не несет обывателям никакой выгоды. «Зависимость», напротив, часто означает приток в страну дармовых ресурсов. Элите же «независимость» напротив исключительно выгодна, т.к. позволяет не делиться контролем над процессами и активами, на который в случае «зависимости» неминуемо претендуют некоторые представители элиты «страны-сюзерена».

Даже если предположить, что в результате «зависимого» положения страны или захвата ее территорий, представители элиты «сюзерена» получают в ней какие-то торговые привилегии, активы, или права на принятие решений, то для обывателя это игра с нулевой суммой. Обыватель и так данные активы не контролировал, доходов с них не получал, и влияния на большую часть решений не оказывал. Потери несет исключительно элита.

С институциональной точки зрения ситуация выглядит иначе. «Зависимость» от США или ЕС, конечно, гораздо более благотворна для обывателей БР, нежели «зависимость» от Китая или России. Их институты более прогрессивны, ускоряют экономический рост и далее по списку. В этом смысле если у БР Украины был выбор между «зависимостью» от России и «зависимостью» от ЕС, то этот выбор очевиден. Также как и для российских обывателей, с рациональной точки зрения, очевиден выбор в пользу того, чтобы Россия стала «марионеткой США», а не пытаться быть «суверенными». А вот российской элите «суверенитет» позволяет обеспечивать свою несменяемость, полный контроль над процессами внутри страны и возможность дуть щеки на международных мероприятиях.

Однако это отступление, мой главный тезис в том, что суверенитет – благо которым пользуются исключительно элитарии за счет прямых издержек миллионов обывателей. И обыватели искренне несущие издержки ради «суверенитета» — есть чистый пример оболваненных религиозными нарративами.

Данная логика не работает лишь в том случае, если сильно менее развитая страна попытается завоевать или поставить в зависимость сильно более развитую. У южно-корейских обывателей есть рациональные мотивы отстаивать независимость своего БР от БР КНДР, однако в реальной истории 21 века я знаю лишь два примера подобной зависимости снизу-вверх: Гонконг и Макао.

4. Какова ценность захваченных Россией территорий для БР Россия или Украина, а также для обывателей этих БР?

Благодаря нефтяной ренте более 50% всех доходов БР Россия из года в год собирается всего в 2 регионах, Москве и Тюмени (с учетом округов), в которых проживает всего лишь 10% населения. Почти вся остальная страна – чистые реципиенты бюджетного перераспределения.

Для типичного российского обывателя живущего где-то в Твери или Кургане прямо невыгодно, чтобы в Россию вошел условный Херсон (придется делить нефтяную ренту на большее число людей) и напротив выгодно, чтобы из России выгнали условный Белгород не говоря уже про Дагестан (делить ренту придется на меньшее число людей). А ведь уровень ВВП на душу и доходов населения в Украине заметно ниже среднероссийского, и перераспределять туда на выравнивание придется больше, чем в Тверь. Даже если не учитывать влияние санкций и издержек войны, даже если бы Украина готова была просто подарить РФ любые свои территории, такой «подарок» был бы прямо не выгоден абсолютному большинству российских обывателей. Другое дело российская элита, которая получила бы при этом дополнительные активы и сферы влияния.

В Украине бюджетная картина не столь рельефна, и меняется от года к году в зависимости от цен на металлы и сельхозпродукцию. Однако ни один из захваченных Россией регионов не был в числе явных бюджетных доноров, а в 2013 году обремененный устаревшими шахтами Донецк был самым крупным реципиентом внутриукраинского бюджетного перераспределения. Т.е. с чисто бюджетной точки зрения передача любого из этих регионов от БР Украина БР России была бы как минимум нейтральной для обывателей из Львова или Полтавы. Чего не скажешь про элиту, которая бы теряла активы и сферы контроля.

А есть еще и косвенные эффекты. Во-первых, реальные перспективы условного жителя Львова на быстрый рост благосостояния связаны преимущественно со вступлением Украины в ЕС и его дотациями. Чем больше бы Россия захватила украинских территорий, тем быстрее и легче могло бы произойти подобное вступление. Во-вторых, захват территорий Россией, скорее всего, сопровождался бы массовым отъездом из них «выродков» (в среднем более молодых и социально активных), а соответственно с точки зрения человеческого капитала БР Россия получала бы больше пассивов в виде пенсионеров и бюджетников, а БР Украина, избавляясь от такого пассива, сохраняла бы большую долю «выгодного» для бюджета населения.

В том, что касается экономических интересов жителей самих захваченных территорий последствия их бескровной передачи не столь однозначны. С одной стороны, при сохранении путинского режима есть мало сомнений в том, что российская экономика будет в лучшем случае стагнировать, а украинская имеет некоторые шансы на экономический рост.

С другой, разрыв в текущих экономических показателях двух БР таков, что за исключением сценариев гражданской или ядерной войны сложно предположить, что подушевые значения украинского ВВП или доходов населения могут превысить среднероссийские раньше чем через 10 лет в идеальном сценарии.

ВВП на душу населения Украины составлял около 35% российского, в 2013 году 45% российского в 2021 (разница показателей по номиналу и ВВП невелика, дал усредненное чтоб не перегружать цифрами)

В 2013 году средняя зарплата в РФ превышала украинскую почти в 2,5 раза, пенсия более чем в 2 раза. К 2021 году Украине удалось существенно сократить разрыв и достигнуть примерно 60% от среднероссийских показателей (по зарплатам тут источники разнятся сильно потому усреднил). По состоянию на лето 2022 разрыв зарплатах и пенсиях (в долларах) снова стал более чем двукратным, однако в условиях курсовых аномалий и удорожания российского импорта номинальные значения доходов населения теперь вряд ли корректно сравнивать.

Почти любые другие объективные показатели уровня жизни (число автомобилей на душу населения, квадратных метров жилья на душу, продаж пресловутой бытовой техники на душу и т.д.) также однозначно свидетельствуют о более высоком уровне жизни в России: в 1,1-1,7 раз по разным показателям. Продолжительность жизни в обеих странах идентична.

Несмотря на то, что за период с 2014 года украинские экономические показатели несколько сократили разрыв с российскими (не столько по причине быстрого роста Украины, сколько по причине российской стагнации), если сравнивать с экономической базой 1991 года, то из всех постсоветских стран худшую чем Украина экономическую динамику показал только Таджикистан.

Какие бы кто ни строил иллюзии про возможные будущие экономические достижения Украины (на мой взгляд, кроме вступления в ЕС объективных оснований к ним нет) на текущий момент экономических достижений, которые стоило бы защищать не просматривается. Более того, в среднесрочном горизонте 5-10 лет бескровная передача любой территории от БР Украина БР России почти наверняка означала бы для такой территории резкий рост пенсий и зарплат бюджетников, а также более быстрый экономический рост в сравнении со среднеукраинским за счет перераспределения туда части нефтяной ренты.

В частности, Крым после аннексии помимо резкого роста доходов бюджетников демонстрировал рост подушевого ВВП в районе среднегодовых 5%. В разы больше, чем Украина и уж тем более Россия в среднем за период. Соотношение подушевых показателей Крыма к среднеукраинским с 2014 года заметно изменилось в пользу Крыма.

Сформулирую так: возможно для молодых украинцев с захваченных территорий долгосрочный экономический эффект мирного захвата был бы умеренно отрицательным, но для пенсионеров на горизонте их жизни, скорее всего, выраженно положительным.

Все вышесказанное относится к вариантам мирной и бескровной передачи территорий. В случае же, если за них приходится воевать, сальдо издержек для обывателей с обеих сторон из умеренно отрицательного превращается в резко отрицательное. Для жителей территорий, за которые идут бои — в критически отрицательное. Не важно издержек «защиты» или «захвата» территорий.

Подробно расписывать все издержки нет места, отмечу лишь два, на мой взгляд, недооцененных в общественном сознании момента.

Первый связан с массовой эмиграцией людей из состава тех самых 10-15% наиболее квалифицированных специалистов, которые в современной экономике содержат всех остальных. Эта эмиграция происходит не только из России, но и из Украины, как по линии скрывающихся от мобилизации (я лично только на Кипре знаю несколько человек, уехавших из Украины ровно по этой причине), так и по линии спасения мирного населения от военных рисков. Большинство уехавших вернется, однако те самые наиболее квалифицированные, которые содержат всех остальных, имеют больший шанс интегрироваться в западные общества и из них вернется в процентах меньше. Чем дольше продолжается война, тем большее число высококвалифицированных не вернется никогда.

Второй важный момент связан с тем, что экономические издержки сторон раскладываются по времени неравномерно. Для российской экономики основные издержки текущей войны связаны с западными санкциями. Поэтому издержки 3-летней войны будут отличаться от издержек 3-месячной войны в разы, но не на порядок, а окончание войны не будет означать окончания издержек. БР Украина же прямо страдает от боевых действий. Инфраструктура разрушается, экономика дезорганизуется, заметно большая чем в России доля населения вместо приобретения полезных для мирного развития навыков приобретает бесполезные. При этом для БР Украины окончание войны означает, что и издержки закончатся.

5. Теперь попробуем порассуждать о мотивах внеэкономических.

Версию российской пропаганды про угнетение русскоязычных нацистами и бандеровцами разбирать подробно смысла не вижу, как заведомо абсурдную (и даже если ее принять, масштаб смертей и разрушений для предотвращения подобного «угнетения» в любом случае не пропорционален предмету «защиты» в тысячи раз).

Также сомнительно объяснение о том, что Украина воюет для того, чтобы защитить своих мирных жителей от резни в духе Бучи. Подобной резни не случилось в Крыму образца 2014 года или в Херсоне первых недель текущей войны. Понятно, что если бы агрессии не было, то и никаких смертей бы не было, но также очевидно, что там, где от агрессии не защищаются, массовых смертей тоже не бывает. Если агрессия уже началась гибнут те, кого «защищают», а не те кого без боя сдают агрессору.

Абсолютно аналогичный аргумент я неоднократно высказывал в спорах с российскими ура-патриотами в отношении интервенций США в страны третьего мира. Результат интервенции в Панаму отличается от результата интервенций в Ирак или Афганистан ровно тем, что в последних двух примерах американской интервенции сопротивлялись. Там, где американцам не сопротивлялись, результат интервенции был гораздо более позитивным для объекта интервенции. Ровно то же правило мы можем вывести, сравнивая, допустим потерявшую за время оккупации 1 млн человек Югославию и потерявшую 4 тысячи Данию, образца Второй мировой. Если агрессия уже началась, то самый эффективный способ защиты мирного населения – сдаться без боя. Это правило практически не имело исключений даже в 20 веке, не говоря уже про 21. В этом смысле интересы элиты и обывателей прямо расходятся.

Более детального внимания заслуживает версия о защите украинского населения от политических репрессий. И здесь мы сталкиваемся с другим противоречием: интересов «зомби-обывателей» и «выродков».

Начнем с примера России. Если предположить, что «выродки» обладают необходимыми ресурсами бескровно изменить текущий строй на более прогрессивный, то их интересы тождественны интересам всех обывателей. Однако если исходить из презумпции, что бескровно не получится и сейчас существовала бы некая возможность изменить этот строй кроваво, то баланс выгод и издержек от такого изменения для «выродков» и «зомби обывателей» был бы совершенно неравноценным.

Неудобства, связанные с путинским авторитаризмом, испытывают на себе преимущественно «выродки». «Зомби-обыватели» чувствуют себя в этой политической системе относительно комфортно (в т.ч потому что не знают или не верят в возможность построения более прогрессивной системы). Их не сажают за митинги и репосты, они напротив радостно клеят букву Z на машины и гордятся своим величием, слушая бравурную дичь по телевизору.

Наверное даже кровавое изменение может окупиться более успешным последующим развитием. Однако в этом никто не даст 100% гарантии, да и от масштаба «кровавости» сильно зависит. В любом случае для «выродков», которые страдают от режима здесь и сейчас, риск кровавых издержек выглядит гораздо более приемлемым, нежели для «зомби-обывателей», которые и сегодня не особо страдают, а до прекрасного будущего рискуют недожить («выродки», напомню, в среднем моложе).

Теперь про окупированные территории Украины и ужасы российского авторитаризма. Я сам от этих ужасов пострадал и как многие российские «выродки» эмигрировал. Однако применительно к «зомби-обывателям» масштаб этой угрозы статистически ничтожен.

Число политзаключенных в России согласно спискам правозащитных организаций вроде «Весны» или «Мемориала» – около 1000 человек т.е. 0,001% от взрослого населения. Число дел за посты в соцсетях, возбуждение ненависти и прочее подобное измеряется единицами тысяч. Осужденные за них на реальные сроки учтены в уже озвученных выше 0,001%. Число людей, подвергавшимся арестам по административным статьям за участия в митингах и акциях, измеряется небольшими десятками тысяч. Даже если тупо суммировать все задержания за несколько лет (а многих задерживали неоднократно) мы с огромным трудом выйдем на цифру в максимум 0,03-0,05% от взрослого населения.

По состоянию на февраль 2022 года «Крымско-татарский ресурсный центр» фиксировал за время оккупации 238 политических уголовных преследований в Крыму. Из них в тюрьме находились 124 человека. Т.е. мы говорим максимум о 0,005% взрослого населения за 8 лет. Возможно в условиях текущей войны цифры в процентах к населению были бы сильно больше, однако даже в 100 раз больше (что сомнительно) все равно укладывается в доли процента от населения.

Для масштаба можно сравнить это с числом украинских граждан уже погибших за время войны. Даже консервативно оценивая совокупные потери военных и гражданских с 24 февраля, в 30 000 человек, мы получим минимум 0,2% взрослого населения. Т.е. даже беря максимальные оценки даже самых незначительных российских репрессий за несколько лет мы получим, что в процентах к населению их в 10 раз меньше, нежели погибло украинцев за несколько месяцев. А есть еще раненные и лишившиеся жилья. И цифры растут. Сравнивать масштаб их страданий со страданиями отсидевшего несколько дней админареста довольно странно.

А еще следует учесть, что репрессии концентрируются в группе «выродков» и элит. Шанс «зомби-обывателя» попасть под них на порядок меньше и без того статистически ничтожных значений. Шанс мирного «зомби-обывателя» из оккупированных территорий погибнуть или получить ранение, напротив, сильно выше, нежели средний по Украине.

Таким образом, как бы эмоционально красиво не выглядел аргумент про защиту украинского населения от политических репрессий, статистически он просто абсурден. Для типичного «зомби-обывателя» вероятность погибнуть или получить серьезное ранение в процессе его «защиты» от репрессий минимум в десятки, а скорее в тысячу раз больше нежели вероятность подвергнуться даже незначительным политическим репрессиям путинского режима вроде административного ареста.

Я как-то прочел изящный аргумент, что если бы Путин действительно беспокоился о защите русскоязычного населения Украины ему было бы дешевле построить для них новые города в России и оплатить переезд. Я полностью согласен с данным тезисом. Однако он симметрично работает и в другую сторону. Если бы кто-то действительно считал первостепенной задачей защиту мирных жителей от гибели или репрессий, то наиболее рациональным и дешевым решением этой задачи являлся бы вывоз тех единиц процентов населения, для которых существует хотя бы минимальная угроза. В реальной ситуации издержки «защиты» давно по факту превысили самые максимальные оценки потерь, от которых защищают.

****

Все вышесказанное было написано для обоснования моего основного тезиса о том, что реальные причины продолжения текущий войны носят исключительно религиозный характер. Это война движима интересами вымышленных сущностей и рациональным интересам обывателей обеих стран прямо противоречит.

Я понимаю аргумент «наказать агрессора», который мы разберем в последней части данной серии. Я понимаю, что сегодня защищает украинская элита. И даже поведение «выродков» представляется относительно рациональным (хотя на индивидуальном уровне всегда рациональнее эмигрировать, а не воевать).

Тем не менее, я не вижу никаких рациональных аргументов для украинских обывателей, что-то «защищать». Ровно как и у российских обывателей нет никакого рационального интереса что-то присоединять к России. Это абсолютно симметричная ситуация. Для обывателей с обеих сторон вся аргументация необходимости личных жертв носит исключительно религиозно-патриотический характер.