Это последняя часть цикла посвященного этике комментаторов связанных с войной тем и «усталости от войны» как фактора прекращения боевых действий. Если в первых двух я старался описать проблему, насколько это в принципе возможно, отстраненно и абстрактно, то в этой изложу свою личную субъективную позицию, оценку перспектив и логику поведения.
1. Критерии и допущения
1.1 Для начала необходимо определиться с критериями, в соответствии с которыми мы будем оценивать те или иные решения. Данные критерии у всех разные. Я понимаю, что для кого-то, в особенности для украинцев потерявших в результате агрессии близких им людей, на первом плане могут быть соображения справедливости и желание, чтобы все злодеи были наказаны. Я могу понять подобный подход, и тоже был бы рад наказанию злодеев. Однако ровно потому, что я лично ничего существенного не потерял, мне проще ставить прагматические соображения выше эмоций и требований возмездия.
Кто-то руководствуется в своих оценках представлениями о противостоянии государств, их интересах и ресурсах. В логике «обладание территорией Х выгодно стране Y, и ради такого обладания, стране Y осмысленно принести такие-то жертвы”. Для меня лично «государственные интересы» представляют собой вредный вымысел в головах ура-патриотов, который и является настоящей причиной всех войн.
При оценке событий я придерживаюсь другой системы координат, которую я никому не навязываю. Для меня лично решение «правильно», если оно способствуют статистически более продолжительной и материально благополучной жизни как можно большего числа людей. Причем не важно каких людей: украинцев, россиян или жителей Зимбабве.
В описанной логике, если мы оцениваем «правильно ли» идти на жертвы и разрушения, ради торжества международного права или «справедливости», то единственным аргументом за подобные жертвы может быть высокая степень уверенности, что они позволят предотвратить большее число смертей и разрушений в будущем за счет большего уважения к международному праву или боязни возмездия. Если же реальные жертвы приносятся просто во имя какого-то принципа, без достаточной уверенности в том, что они предотвращают большие жертвы, то решение их принести мне лично не кажется «правильным».
В этой системе координат государства с их границами, конструкты вроде «нации» или «права», не обладают самостоятельной ценностью, не основанной на том способствуют они продолжительности жизни и материальному благополучию или нет.
В описываемой логике, если завтра Израиль бескровно вернет арабам контроль над территориями, признанными резолюцией ООН оккупированными, я сочту это событие негативным, несмотря на все его соответствие международному праву. Точно также я отнесусь к мирному восстановлению суверенитета КНР над Тайванем. Если же, допустим, Швейцария бескровно присоединит к себе Сомали, то я сочту это положительным событием, безотносительно к международному праву и представлениям жителей Сомали о справедливости. Израиль, Тайвань или Швейцария обеспечивают своим гражданам больший уровень благополучия, нежели их реальные или вымышленные оппоненты. Мирный же переход каких-то территорий от Пакистана к Индии, или наоборот, в данной логике выглядит нейтральным событием, ибо разница между уровнем благополучия стран незначительна. Все описанные выше примеры с большим числом жертв я сочту безусловно негативными.
Без детальной оценки баланса выгод и издержек, нарратив Путина «мы воюем за территории ради восстановления исторической справедливости» ничем не отличается от нарратива «мы воюем за территории ради восстановления международно-признанных, законных границ». Вне контекста жертв, аргумент про право мне лично кажется гораздо более убедительным, нежели аргумент про историческую справедливость. Однако, если на одной чаше весов чистое торжество принципа, а на другой реальные смерти и разрушения, то в описанной системе координат разницы между этими конструктами нет.
Иными словами, в рамках дальнейшего рассуждения я буду полностью игнорировать аргументы о «справедливости», «праве» или «интересах страны Х». Я готов принимать в расчет лишь общий баланс четко измеряемых величин: числа жертв и разрушений, военных расходов, или перспектив экономического роста.
Не потому, что я не понимаю ценности свободы или достоинства. (Хотя мало что обеспечило человечеству больше свободы и достоинства, нежели центральное водоснабжение и микроволновки. Они избавили нас от необходимости каждый день колоть дрова и ходить за водой). А потому, что как только мы выходим за пределы материально измеримых параметров, критерии принятия решения теряют свою строгость. Если мы признаем ценностью свободу всех в чем-то, то не ясно почему мы не считаем ценностью гарантию всем чего-то, или защиту всех от чего-то «оскорбляющего» их взгляды на жизнь. Как измерить соотношение различных абстракций, каждая из которых по своему убедительна?
Исходя из описанной системы координат «правильными» аргументами в пользу решения о продолжении войны сейчас, вместо перемирия, я могу признать лишь: «снизить вероятность новых агрессий в мире», «снизить вероятность повторной агрессии со стороны конкретно России» и «защитить мирное население».
1.2 Все рассуждения ниже основаны на гипотезе «относительной рациональности» Путина и его готовности заключить перемирие где-то вокруг текущей линии соприкосновения. Если исходить из иррациональности Путина и того, что он «воюет, чтобы уничтожить Украину», любые рассуждения бессмысленны. В этом случае от ядерной войны наш спасет лишь смена власти в Кремле. Гипотезу же «рациональности» всегда можно проверить экспериментально сделав соответствующие предложения.
Нет никаких сомнений, что в начале войны виноват Путин. Это его личное, преступное решение, которое можно только осуждать. Также нет никаких сомнений, что самым «правильным» развитием событий было бы, чтобы Путин сдался, извинился, вывел войска и выплатил репарации.
Однако мы не ждем от Путина ничего «правильного». Вопрос, который мы будем рассматривать, состоит в том «правильно ли», с точки зрения описанной выше системы координат, поступают другие участники конфликта, продолжая войну.
Каким бы преступным и бесчеловечным ни было решение о начале войны, в какой-то момент оно стало, свершившимся в прошлом фактом. С этого момента и по сей день другие участники конфликта имели возможность принимать собственные решения о том продолжать ли войну, ради чего и какой ценой. Как минимум с лета 2022 сторон, способных остановить данный конфликт, стало три. Без помощи запада Украина вряд ли была бы способна долго воевать. И если украинцев, трудно призывать забыть про эмоции, и можно считать «действующими в состоянии аффекта», то в рациональное поведение запада, мне очень хотелось бы верить.
У меня нет сомнений, что сопротивление первого месяца войны было «правильным» и полезным. Оно не позволило Путину продемонстрировать еще один пример успешной агрессии, и позволило сократить зону разрушений. Далее я буду обсуждать «правильность» продолжения военных действий примерно с апреля 2022, когда значительно снизились ставки и масштаб необходимых для перемирия уступок «относительно рациональному» Путину.
2. Сомнения и возражения
Теперь рассмотрим возражения против каждого из аргументов продолжения войны, признанных мной «правильными» в пункте 1.1. Подчеркиваю: я сам не на 100% согласен со всеми из перечисленных ниже тезисов, и знаю контраргументы к некоторым из них. Однако если принимается решение, подразумевающее несомненное продолжение смертей и разрушений сейчас, ради их возможного сокращения потом, бремя доказывания масштабов будущего сокращения лежит на предлагающем такое решение, и любые возражения против того, что сокращение в будущем реально, должны быть, как минимум, приняты во внимание.
2.1 Возражения против цели «предостеречь других агрессоров»:
а) В докладе RAND, о котором я писал пару месяцев назад, уже высказывалась мысль, что санкции в отношении России и военная помощь Украине уже достаточны, чтобы предостеречь любого рационально мыслящего диктатора от агрессивных действий. Если же потенциальный агрессор будет руководствоваться иррациональными мотивами, то никакой урок в отношении предыдущих агрессоров на его действия не повлияет.
б) В силу наличия у России ядерного потенциала и других редких ресурсов российская агрессия представляет собой уникальный для современного мира случай. Пример России изначально не релевантен для большинства стран третьего мира. Рациональным диктаторам из таких стран хватит ума ориентироваться на историю Саддама, а не Путина. Про тех, кто изначально не рационален смотри пункт «А» выше. Кроме Китая никаких адекватных адресатов подобного «урока» в современном мире не просматривается.
в) Логика предотвращения будущих агрессий четко делит текущую войну на два этапа. Если бы Путину относительно безнаказанно удалось захватить половину Украины в первые недели войны, это бы действительно нанесло серьезный удар по международной безопасности. После того, как ставки снизились, и стало понятно, что максимальный возможный успех Путина это удержание бедных и опустошенных войной территорий ценой больших экономических и военных потерь, каждый следующий месяц войны и/или украинский успех мало добавляют к уже достигнутому в первый месяц войны эффекту.
2.2 Возражения против цели «предотвращения повторной агрессии со стороны России»:
А) В случае заморозки конфликта, через несколько лет Путин может умереть, а режим рухнуть и без дополнительных усилий. Пример СССР наглядно демонстрирует, что иногда бывает разумнее подождать краха неприятного режима по внутренним причинам, нежели воевать с ним.
Б) С течением времени технологическое и экономическое отставание России будет только нарастать. Украину за то же время можно было бы насытить самым современным оружием. Любая следующая агрессия, скорее всего, будет развиваться в заведомо худших для России условиях, как минимум с военно-технологической точки зрения.
В) Стал бы Путин в условиях заморозки конфликта наращивать производство вооружений и размер армии теми темпами, что он делает сегодня? Способна ли будет Россия в будущем на агрессию большего масштаба, чем сегодня? Может быть наибольший возможный масштаб взаимных потерь, который мы теоретически хотим предотвратить, происходит уже сегодня? (Если исключить ядерную эскалацию)
3.3 Возражения против цели «защиты мирных жителей»:
За год войны с обеих сторон погибло более 100 тысяч человек. Продолжение может многократно увеличить эту цифру. Предположение, что в результате репрессий в отношении мирного населения может погибнуть большее число людей, вызывает огромные сомнения.
Если бы любая из сторон и правда ставила «защиту мирных жителей» своей приоритетной задачей, то гораздо более дешевым (в сравнении с продолжением войны) и гарантированным способом их защитить была бы релокация жителей с контролируемых противником территорий за счет государства. Это в равной степени относится и к жителям Донбасса, которых якобы «защищал» Путин и к жителям оккупированных или рискующих быть оккупированными территорий, которых защищает Украина. Непреодолимых препятствий для выезда жителей Мариуполя из России не наблюдается.
Если тезисы 2.1-2.2 можно считать спорными, то объяснения продолжения войны необходимостью «защиты мирного населения» — одинаковая манипуляция с обеих сторон. Их реальные мотивы лежат в совершенно иной плоскости.
3. Сценарии
Теперь попробуем, оценить плюсы и минусы различных сценариев завершения текущего конфликта исходя из описанной в пункте 1.1 системы координат.
За точку отсчета, с которой мы будем сравнивать возможные варианты развития событий мы примем «нулевой сценарий», в рамках которого было бы подписано соглашение о прекращении огня по текущей линии соприкосновения с сохранением санкций и непризнанием аннексированных территорий. Помня при этом, что условия «нулевого сценария» возможные сегодня, крайне незначительно отличаются от условий «нулевого сценария» по состоянию на начало апреля 2022.
3.1 Сценарий №1.
В результате войны режим в России сменится на более вменяемый.
Выгоды в сравнении с «нулевым сценарием»:
а) Существенное снижение вероятности следующих агрессий со стороны конкретно России;
б) Увеличение шанса для 140+ млн россиян жить более благополучно;
в) незначительное снижение вероятности других агрессий в мире.
Издержки/риски:
а) Неопределенные необходимые потери и разрушения. Если режим рухнет завтра – баланс выгод один, если через 5 лет и миллион трупов – совсем другой;
б) Неопределенная вероятность. Бесспорных механизмов такого развития событий не просматривается. Через пять лет и миллион трупов смены режима может и не произойти, или произойти, но совсем не такая, как нам хочется;
в) Существует вероятность того, что режим мог бы трансформироваться (Путин умереть) через некое сопоставимое время и без военных поражений. Эта вероятность ниже, чем вероятность краха в результате военных поражений. Однако выгоды данного сценария необходимо дисконтировать не на вероятность его реализации, а на разницу между вероятностями и ценой военного и мирного краха режима.
Проще ли будет строить «прекрасную Россию будущего» в стране, где пару миллионов человек травмированы военным опытом, а экономика в разы более милитаризирована и национализирована? Как сильно трансформируется общество за несколько лет войны и в какую сторону? Украина также не сможет избежать издержек затягивания конфликта, пусть и в несколько иной форме.
Данный сценарий – единственный, который можно назвать позитивным из описанной системы координат, при условии его относительно быстрой и бескровной реализации.
3.2 Сценарий №2.
Масштабное военное поражение России и освобождение всей территории Украины при сохранении режима Путина у власти. (В т.ч. долгосрочно. Если режим падет через год после поражения это сценарий №1).
Выгоды в сравнении с «нулевым сценарием»:
А) относительное, но не гарантированное, снижение вероятности следующих агрессий со стороны конкретно России;
Б) некоторая вероятность более благополучной жизни жителей освобожденных территорий;
В) незначительное снижение вероятности других агрессий в мире;
Издержки/риски:
а) неопределенные необходимые потери и разрушения;
б) увеличение риска реализации апокалиптических сценариев.
С точки зрения описанных выше критериев, баланс выгод и издержек данного сценария не очевиден. Если бы он реализовался прошлой весной, выгоды бы перевешивали, весной 2023 – уже не очевидны, через 5 лет и миллион трупов издержки однозначно превышают выгоды.
2.3 Сценарий №3.
Война, через 3, 5 или 8 лет закончится прекращением огня на какой-то линии соприкосновения на украинской территории. Какой конкретно линии и куда она сдвинется, с точки зрения принятых критериев значения не имеет.
При реализации подобного сценария, все жертвы понесенные обеими сторонами начиная с апреля 2022 года окажутся напрасными. Если мы исходим из допущения об «относительной рациональности» Путина, то по «какой-то» линии, можно было договориться и прошлой весной и сегодня, с незначительно отличающимися последствиями для возможности агрессий других диктаторов и ослабления российского потенциала будущих агрессий.
3.4 Сценарий №4
Сюда мы отнесем всю гамму апокалиптических и нелинейных сценариев: ядерную войну, прямое вовлечение НАТО в военные действия, попытку Китая захватить Тайвань, гражданскую войну в крупной нефтедобывающей стране и прочее подобное.
Большинство этих сценариев ведут к многократному увеличению числа жертв и разрушений. Не вижу смысла их подробно рассматривать. Замечу лишь, что если мы оцениваем вероятность ядерной эскалации даже в 0,01%, то у меня плохие новости для аэрофобов. При такой оценке вероятности ваш шанс превратится в ядерный пепел, сидя у себя дома, в десятки раз выше, чем погибнуть во время авиаперелета.
3.5 Развал России, о котором многие так любят рассуждать, в принятой нами системе критериев самостоятельным сценарием не является. Если он произойдет мирно, с установлением адекватных правительств, то это подпадает под сценарий №1. Если большой кровью и гражданской войной то это апокалиптический сценарий №4 с кратно большим числом жертв и разрушений. Исходя из описанной системы координат сохранение единой России точно также не является для меня самостоятельной ценностью, как и итоговые границы между Россией и Украиной. Вопрос как скажется гипотетический распад на жизни людей.
3.6 Вероятности реализации описанных выше сценариев каждый оценит по своему. Я бы оценил вероятность сценария №3, подразумевающего бессмысленность любых жертв сторон, понесенных с апреля прошлого года, более чем в 50%, а однозначно позитивные варианты не больше чем в 10%. Но я не настаиваю на том, что моя оценка верна.
Однако заметьте как по разному звучит позиция: «я предлагаю остановить убийства, т.к. мои непроверяемые гипотезы свидетельствуют о том, что продолжение военных действий не приведет к желаемым результатам», и позиция: «я предлагаю продолжить убийства, т.к. мои непроверяемые гипотезы свидетельствуют, что продолжение военных действий приведет к желаемым результатам». Второй тезис призывает произвести полевой эксперимент ценой в сотни тысяч жизней с непредсказуемыми результатами.
4. Разное
В комментариях к предыдущим частям меня успели обвинить, что я едва ли не пытаюсь сорвать украинское наступление, на которое многие так надеются.
Даже если допустить, что мои (совокупности людей, занимающих сходную позицию) тексты способны повлиять на реальные события, то их цель – повлиять не на то, что произойдет в ближайшие месяцы или даже год. Попытки ближайшего, и следующего за ним наступления, очевидно произойдут. Они неизбежны в текущей политической логике. Цель подобных текстов — предотвратить 8-е, а если повезет 5-е, «решающее» наступление, после «разрушительного» 23-го пакета санкций ЕС, и 47-го Рамштайна, предоставившего очередное «чудо-оружие».
Если я окажусь не прав в своих оценках перспектив, если ВСУ удастся быстро выгнать российские войска со своей территории, а Путин потеряет власть или капитулирует, я буду только рад и с удовольствием признаю свои ошибки. Могу даже съесть что-нибудь умеренно неаппетитное. Однако если, к моему глубокому сожалению, я окажусь прав в своих прогнозах, то я хочу через 1, 3 или 5 лет войны иметь возможность напомнить данные тексты и дискуссии к ним, тем людям, которые в неизменном wishful thinking будут снова надеяться на очередной «решающий» фактор, который «вот теперь-то точно» приведет к быстрой победе.
В отношении неизбежной ближайшей попытки наступления (ровно как и большинства последующих) у меня лишь несколько вопросов:
А) Если наступление будет умеренно успешным с подвижкой линии фронта на десяток-другой километров и освобождением нескольких разрушенных населенных пунктов, то это либо очередной шаг в длинной войне ради сценариев №1-2, либо жертва десятками тысяч жизней ради того, чтобы итоговая линия в сценарии №3 оказалась немного другой. Оно того стоит?
Б) Если предположить, что наступление будет очень успешным, то откуда уверенность, что даже при полном разгроме российских войск и освобождении территории Украины Путин прекратит ракетные обстрелы городов, артиллеристские дуэли и вылазки с российской территории? Что забавно, данную уверенность обычно высказывают те же люди, которые через строчку пишут «если заключить перемирие сегодня, то завтра Путин снова нападет». Как эти два взаимоисключающих тезиса уживаются в одной голове – ума не приложу.
Если верить в то, что Путин полностью иррационален, то война может закончится лишь сменой власти в Кремле. Если же верить в относительную рациональность Путина, то его согласие на перемирие с фиксацией определенных достижений представляется более логичным и вероятным, нежели капитуляция и отказ от продолжения военного давления с российской территории, после потери контроля над украинскими, но с сохранением потенциала ВПК и мобилизационных возможностей.
В) Пока мы видели лишь картинки того как российская артиллерия крушит мирные города, которые ВСУ доблестно защищают. Все украинские наступления осуществлялись более-менее «в пустоту». По крайней мере крупных боев в городах, обороняемых российской армией, и прорывов эшелонированной обороны пока не случалось. Несложно представить как будет выглядеть видеоряд западных и российских СМИ, если Луганск или Севастополь будут оборонять также как Мариуполь. Сложнее — к чему это приведет. Не сильно будет отличаться картинка украинского наступления на эшелонированную оборону в духе ПМВ.
Кто-то верит, что стратегический гений Залужного позволит избежать подобного развития событий. А что «…» если нет?
Г) Неудачу наступления даже обсуждать не будем, однако призываю помнить, что будущее непредсказуемо.
Теория нас учит, что главным фактором начала и продолжения войн является неадекватная оценка сторонами своих перспектив. Эта война подтверждает данный тезис на все 100%. И именно с неадекватной оценкой действительности я лично считаю необходимым в меру сил бороться.
Первый раз у меня возникла мысль написать подобный текст прошлым летом и я сейчас сожалею, что тогда не решился высказаться более жестко и определенно. Чтобы в дальнейшем избежать обвинений в привязке своих высказываний к конкретным событиям, постараюсь писать на данную тему строго раз в полгода, напоминая о том, что люди продолжают бессмысленно гибнуть. (Нарушу только если случится что-то совсем «из ряда вон»).
Многие из тех, кто сегодня приносит жертвы, искренне убежден в своих принципах, и том, что воюет на стороне добра против зла, через десятилетия будет воспринимать происходящее также как литература «потерянного поколения» через десятилетия после мясорубок первой мировой. Бессмысленная бойня, вызванная недоговороспособностью политиков. Бойня, в которой не было ничего правильного. Которую кто-то преступно начал, а кто-то вовремя не прекратил.