На Донбассе и в информационном пространстве идет война. Кто-то скажет, что «ЛНР/ДНР» с украинским правительством, кто-то – России с Украиной, кто-то – России с Америкой.
В России идет политическая борьба тех, кто за Путина, с теми, кто против него, и еще интенсивнее между теми, кто против за то, кто же по-настоящему против.
В Украине тоже идет политическая борьба. Практически по Гоббсу, всех против всех.
Во всем этом важно правильно провести линию фронта и понять, с кем ты и против кого во всем этом.
За основу для проведения такой линии можно принять картинку первой половины XX века.
Картинку, в которой есть противоборствующие страны Россия и Украина, или, того хуже, противоборствующие русский и украинский народы.
В рамках такого представления вполне логичны запреты на распространение вражеской пропаганды через социальные сети, изгнание со своей территории вражеского бизнеса и масштабные ограничения для граждан враждебного государства.
Украина имеет на все это полное право. С диктатурами эффективнее всего всегда боролись диктатуры. И даже эталонно демократические США в 1942 году интернировали собственных граждан – этнических японцев, и никто их за это особо не осуждал. Эпоха была такая.
Однако давайте попробуем оценить в этой логике шансы противоборствующих сторон.
Население России в три с лишним раза больше населения Украины (не говоря уже о том, что часть украинского населения в этой логике не может считаться благонадежной).
Российская экономика больше украинской в 10 с лишним раз, российский бюджет находится в порядково лучшем состоянии, армия, как минимум, больше, не говоря уже о наличии ядерного оружия. Население и элита России в гораздо большей степени консолидированы вокруг лидера, что в войне немаловажно.
И даже единственное преимущество Украины – сильные союзники, при проведении линии фронта по принципам первой половины XX века находится под сомнением. Режим образца прошлого века ценностно чужд западным демократиям и никогда не будет ими рассматриваться как полноценная часть «западного мира», которую не «сдают» и не «разменивают» на что-то более важное.
Если линия фронта проходит между страной Россия и страной Украина, то у последней мало шансов в этом противостоянии. В рамках такой модели мира ход и результат конфликта зависит не столько от Киева, сколько от готовности Москвы нести потери.
И не надо путать неизбежное в долгосрочной перспективе поражение России от Запада, с победой Украины. Это две разные войны, завоевания и издержки которых могут быть распределены совершенно неожиданным для Украины образом.
Однако можно провести линию фронта и по-другому. Между архаикой и современностью, ответственностью перед будущим и дешевым популизмом, ура-патриотической мобилизацией и ценностями современной демократии.
В этом случае расклад сил меняется. И дело не столько в изменении отношения западных союзников. Гораздо важнее десятки миллионов людей, разделяющих европейские ценности в самой России.
Их число сопоставимо с населением всей Украины, а их экономический потенциал и того больше.
Если воюют Россия и Украина, «ватники» и «вышиватники», то эти десятки миллионов российских европейцев в лучшем случае будут придерживаться нейтралитета, а скорее всего, примут сторону Путина. Из двух одинаковых архаик лучше выбрать доморощенную.
Я сам россиянин и патриот своей родины. Если мою страну охватило массовое сумасшествие, то я готов бороться с сумасшествием, но не готов бороться со страной. Таких, как я, миллионы.
Однако, если линия фронта проходит между средневековьем и современностью, между проектом построения на постсоветском пространстве свободного общества и проектом построения шовинистической автократии, множество россиян, включая меня, встанут на сторону «чужой» современности против «своей» архаики.
Но для этого необходимо, чтобы Украина двигалась в сторону современного открытого государства, а не копировала худшие практики своего северо-восточного соседа. Эти практики, пусть даже примененные в оборонительной справедливой войне, стирают различия между сторонами.
Украинский народ, безусловно, вправе сам решать, как управлять своей страной и какое государство строить.
Однако, если в целях эффективного противостояния Путину в Украине будет построено государство со схожими принципами функционирования, на мой взгляд, можно будет считать, что Путин выиграл, а многие жертвы оказались зря.
Свести конфликт к противостоянию стран и народов стратегически выгодно Путину и тактически – целому ряду политических сил в Киеве. Но такое расположение «линии фронта», по моему глубокому убеждению, губительно для Украины в долгосрочной перспективе.
Совместной постсоветской идентичности, которую Россия навязывает Украине, эффективно противопоставлять не отдельную украинскую, а совместную европейскую идентичность.
Что же нужно для того, чтобы провести линию фронта гораздо более выгодным для Украины образом и привлечь на «сторону добра» лучшую часть российского общества?
(Чтобы сказанное мной не выглядело «поучением», сразу оговорюсь, что это мое глубоко личное мнение, нисколько не претендующее на абсолютную истину и никому мной не навязываемое. Я лишь говорю о том, что, на мой взгляд, способно обеспечить поддержку Украины разумной частью российского общества, а нужна ли эта поддержка, решать украинцам.)
Во-первых, необходимо наконец начать проводить вменяемые экономические реформы. Ничто так не укрепляет власть Путина в России, как низкий уровень жизни и незавершенность экономических реформ в Украине. Российская государственная пропаганда постоянно указывает на это, иллюстрируя, что демократии в постсоветских условиях добиваются худших условий, чем диктатуры.
Напротив, опережающий экономический рост в Украине будет сильнейшим аргументом в пользу демократии для множества россиян.
Объяснения о том, что война препятствует реформам, не выдерживают критики. Мировая история свидетельствует, что именно необходимость вести войну чаще всего приводила к самым глубоким и эффективным преобразованиям внутреннего экономического и политического устройства многих стран.
Во-вторых, необходимо отказаться от нетерпимости и шовинистической риторики на государственном уровне. Я понимаю, что это крайне непросто в период войны. Однако никто так не выигрывает от проявлений национализма и нетерпимости в Украине, как режим Путина.
Это дает ему возможность лишний раз обвинить украинские власти и население в русофобии и обосновать агрессию защитой этнических русских.
А истории вроде спора о «принадлежности» Анны Ярославны носят откровенно карикатурный характер и не добавляют Киеву очков не только в глазах думающих россиян, но и в глазах мирового сообщества.
Очевидно, что проявления цензуры и другие ограничения демократии также не приближают Киев к построению европейской демократии.
Я понимаю, что здесь все сложно и есть различные аргументы, однако, на мой взгляд, российская пропаганда может быть эффективной только в отношении не самой разумной части украинского общества.
Поэтому развилка здесь проста: риск сокращения поддержки подверженной российской пропаганде наиболее «дремучей» части украинского населения против риска сокращения поддержки со стороны наиболее современной и продвинутой части российского населения и, в определенной мере, западных союзников.
Что важнее – решать украинцам.
В-третьих, необходимо активнейшим образом включиться в борьбу за привлечение в Украину утекающего из России лучшего человеческого капитала, ибо именно человеческий капитал предопределяет долгосрочную конкурентоспособность стран и экономик в современном мире.
Я говорю совсем не о том, чтобы приютить беженцев, а о том, чтобы привлечь и эффективно использовать важных союзников в противостоянии с режимом Путина.
Из России сегодня уезжает около 350 000 человек в год. Это лучшие люди страны, наиболее активные и образованные. Большинство из них востребованы мировым рынком труда, значительная часть достаточно обеспечена. Их компетенции и капиталы могли бы стать важнейшим ресурсом для развития Украины.
Здесь стоит выделить несколько направлений:
А. Экономическое
Понятно, что большинство уезжающих из России руководствуются не столь возвышенными понятиями, как «свобода» или «несвобода».
Они едут за хорошей медициной и образованием, низкой коррупцией и правопорядком, возможностями хорошо зарабатывать. Всего этого сегодняшняя Украина пока предложить не в состоянии. Однако она может предложить другое – привычную культурную и языковую среду.
Данный фактор для многих эмигрантов крайне существенен. Однако это конкурентное преимущество Украины как точки притяжения сегодня последовательно уничтожается.
Очевидно, что в Украине и так высокая безработица, и страна сама является экспортером рабочей силы. Но речь не идет о массовом привлечении синих воротничков. Речь о людях с капиталами и компетенциями, массово покидающих сегодняшнюю Россию по разным причинам, но направляющихся куда угодно, кроме Украины.
Если эксперимент по построению привлекательной «западной» Украины начнет удаваться, именно российский бизнес мог бы стать важнейшим источником инвестиций для украинской экономики. Ведь российскому бизнесмену очевидно проще применять свой опыт в похожей Украине, нежели на Западе.
Россию ждет стагнация и продолжение передела собственности. Если в соседней стране при этом будет предсказуемость и экономический рост, то для многих бизнесменов, кто вынужден будет уехать из России, Украина могла бы стать наиболее очевидной площадкой для приложения усилий.
Очевидной, если не та атмосфера неблагожелательности, которая сегодня сложилась.
Украинцы, как жертва агрессии, безусловно, имеют право на подобную неблагожелательность. Но идет ли она на пользу Украине?
Если Украина решит, что есть смысл побороться за уезжающих россиян, было бы оправданно максимально облегчить для них процесс получения разрешения на работу, а также ввести для россиян максимально упрощенные правила регистрации и получения вида на жительство.
Сегодня поезд двигается ровно в обратном направлении. Непонятно зачем. Никакие визы для россиян не помогут против агентуры ФСБ, однако создадут еще один барьер для привлечения важнейшего ресурса – человеческого капитала.
В качестве дополнительной, хотя и весьма противоречивой, меры можно публично провозгласить, что безотносительно к составу преступления никакой гражданин России не может быть выдан в Россию. Это важно не для политических эмигрантов (их не выдадут и из любой другой нормальной страны), а именно для пострадавших в результате передела собственности бизнесменов.
Б. Культурное
С точки зрения краткосрочных интересов Украины и украинцев, это, возможно, не самая очевидная вещь. У страны слишком много более насущных проблем. Однако в логике конкуренции «шовинистического» и «демократического» проектов на постсоветском пространстве привлечение моральных авторитетов и развитие культурной среды имеет огромное значение. Тем более, что многие из авторитетных деятелей культуры вышли из нашего совместного советского прошлого.
Многим деятелям российской культуры не нравится происходящее в России. И чем дальше, тем меньше будет нравиться.
Некоторые из них открыто осудили действия России в этом конфликте. Я подозреваю, что кто-то мог бы переехать в Киев, опять таки, если бы не те проявления недоброжелательности, на которую украинцы имеют полное право.
Однако и здесь поезд движется в другом направлении. В сторону максимального разрыва общей культурной среды. С проблемами сталкиваются даже украинские артисты, осуществляющие гастроли в России. Очень логичная мера в конфликте двух стран, но крайне недальновидная, если пытаться провести линию фронта исходя из другой логики.
В. Политическое
Если мы считаем, что между собой воюют страны и народы, то никаких россиян и на пушечный выстрел нельзя подпускать к украинским государственным структурам.
Однако, если это не война стран и народов, а конкуренция на постсоветском пространстве проекта построения свободного общества и проекта шовинистической автократии, то отношение к использованию человеческого потенциала может быть совершенно иным.
Мне очевидно, что сложно построить стабильную и безопасную Украину без того, чтобы Россия встала на путь разума, прогресса и признания европейских ценностей. Пока в России царствует архаика, подлинная стабильность в Украине не наступит.
Поэтому приход к власти в России людей, ориентированных на европейские ценности, на мой взгляд, есть прямой интерес украинского государства и народа.
Однако в сегодняшней России та часть оппозиции, которая разделяет европейские ценности, маргинализирована и лишена возможности приобрести реальный управленческий опыт. Именно поэтому у нее нет шансов перехватить управленческие рычаги в ситуации, когда путинский режим пошатнется.
И народ, и элита достаточно мудры для того, чтобы не доверить управление страной тем, у кого за спиной нет никакого реального опыта, кроме протестов и разоблачений.
Для того, чтобы на следующей развилке истории Россия свернула в будущее, а не в еще более мрачное средневековье, необходимы кадры, одновременно разделяющие европейские ценности и имеющие опыт реальной управленческой работы.
Сегодня такие кадры нигде не производятся, и единственным местом, где они могли бы создаваться в достаточных масштабах, является Украина.
С другой стороны, одной из важнейших проблем российской оппозиции является невозможность в текущих условиях реализовать ни одного проекта с позитивной повесткой. Участие в успешных преобразованиях в Украине – один из немногих проектов, способных претендовать на подобный статус.
Если исходить из описанной выше логики, было бы оправданным разрешить гражданам России занимать определенные должности без отказа от российского гражданства. Более того, целенаправленно осуществлять программы подготовки управленческих кадров российского происхождения. Это не потенциальные враги и шпионы (хотя всегда будут и такие), это завтрашние союзники, завтрашний десант, способный изменить траекторию развития России.
Подобные речи звучат дико в воюющей стране, подвергшейся агрессии. Однако я предлагаю превозмочь боль и несправедливость и посмотреть на все в более длинной исторической перспективе.
Из этой перспективы видится примерно следующее:
С точки зрения образа мысли и действий, те, кого принято называть «ватниками» и «вышиватниками», представляют собой лишь разные проявления абсолютно одинаковой сущности. Те же логические искажения и конспирологические аргументы. Даже технология создания этих общностей одинакова: политики-популисты, апеллирующие к низменным сторонам человеческой натуры, помноженные на постсоветский идеологический вакуум.
И такие неразличимо похожие, они так ненавидят друг друга.
Это противостояние очень напоминает религиозные войны в Европе, где такие похожие вчерашние соседи столетиями безжалостно резали друг друга. Современные европейцы не придают религиозным различиям большого значения, а ведь еще недавно не считали представителей другой конфессии за людей.
Что примечательно, основное разделение на католиков и протестантов произошло тогда не по религиозным убеждениям каждого конкретного человека, а по принципу «чья власть – того и вера». Какой веры придерживался правитель территории, ту, в большинстве своем, и принимали жители. А потом начинали истово верить. До того истово, что резали соседей, придерживающихся другой конфессии, тысячами.
Принцип «чья власть – того и вера» отчетливо прослеживается и в сегодняшнем российско-украинском конфликте.
В каждой из религиозных войн всегда была сторона-агрессор. Сторона, которая начала первая и была не права. Даже в споре остроконечников с тупоконечниками кто-то выступил агрессором.
Однако, когда современные европейцы смотрят на историю религиозных войн, более симпатичной им кажется не та сторона, которая оборонялась, а та, которая совершала меньше неоправданных жестокостей. И кто бы ни был виноват в разжигании конфликта, из современности Варфоломеевская ночь не может быть оправдана.
Надо помнить о том, что европейцы смотрят на нас с вами из современности.
Я глубоко убежден, что успехи Украины в области экономики и построения современного общества на пользу истинным интересам России, ибо они приблизят конец режима Путина. Ровно точно так же я убежден, что стабильная и безопасная Украина невозможна без стабильной и современной России, а потому наши интересы совпадают.
Я уверен, что рано или поздно и Россия, и Украина вновь вернутся в современность и будут смотреть на разногласия о принадлежности Анны Ярославны так же, как сегодняшние европейцы смотрят на разногласия между католиками и протестантами.
И если Украине сегодня удастся не сползти окончательно в средневековье вслед за Россией, то и Россия раньше выберется на магистральную дорогу истории.