Последнее время очень популярны рассуждения о том как роботы и алгоритмы лишат человечество работы. Эти рассуждения не новы уже более 200 лет со времен луддитов. Все предыдущие алармистские предсказания не оправдались, так почему же должны оправдаться новые?
Ткацкие станки, паровые машины, электричество, двигатели внутреннего сгорания и компьютеры сократили невероятное число рабочих мест. Однако число занятых постоянно росло. В процентах к населению оно никогда не было столь высоко, как сегодня в развитых странах. Дробь «занятые/население в трудоспособном возрасте» в развитых странах почти линейно увеличивалась как минимум с 1940-х годов, несмотря на невероятный технический прогресс. Один массовый выход женщин на рынок труда в 1960-е 1970-е чего стоит.
Но может быть роботы и алгоритмы несут более масштабные изменения, нежели паровые машины и компьютеры?
Ниже я на нескольких конкретных рядах цифр продемонстрирую, что нынешние прогнозы массовой безработицы не просто повторяют не сбывшиеся предыдущие, но и имеют под собой в разы (иногда даже на порядки) меньшие основания для роста безработицы, чем любые аналогичные прогнозы сделанные в течение последних 200 лет.
Если отбросить соображения циклического характера (экономические кризисы), то перспективы роста или сокращения безработицы зависят от трех факторов: 1) скорости роста производительности труда; 2) скорости изменения численности рабочей силы; и 3) масштаба занятости в тех секторах, которым угрожает автоматизация производства и скорости возникновения новых индустрий.
1. Производительность труда.
Прялка «Дженни» увеличивала производительность труда в 6 раз лишая 5 человек работы каждая. Первые экскаваторы заменяли труд 100+ землекопов, современные промышленные экскаваторы выполняют работу более чем 30 000 землекопов. Рост производительности труда в 30 000 (!!!) раз, или один экскаватор = 29 999 безработных.
Однако все это частные примеры, плохо описывающие общую картину. Гораздо более показательным примером является средний темп роста производительности труда по экономике. Это показатель, который (упрощая) демонстрируют насколько в среднем все процессы по экономике требуют меньше труда на одну единицу продукции.
Рост производительности труда в США в среднем в год составлял 1919-1929 5%; 1950-1970 2,5% 2001-2014 2,3%. В Японии 1960-1973 средний рост производительности составлял 6,3% против 0,9% в 2007-2012. В Германии 1950-1973-х рост производительности труда в среднем составлял 5,7% в год против 3,1% в среднем 1995-2005 и 1,8% 2005-2013. И при этом невероятном росте производительности 50-х-60х , при росте численности рабочей силы из-за выхода на рынок труда поколения послевоенных бэби-бумеров, в этой германской экономике не только не возникло массовой безработицы, но напротив … возник резкий дефицит рабочей силы, потребовавший массового завоза рабочих из Турции, Италии и Югославии.
Если вместо рассказов визионеров посмотреть на скучную экономическую статистику, то она расскажет, что все прекрасные изобретения последних десятилетий увеличивали производительность труда в развитых странах МЕДЛЕННЕЕ, чем предыдущие технологические революции. И темп роста производительности имеет выраженную тенденцию к дальнейшему снижению. Несмотря на то что новые роботы и алгоритмы, в отдельных производствах и отраслях сокращают множество рабочих мест, в среднем по экономике темп этого сокращения в разы ниже чем ранее наблюдалось в истории человечества.
2. Изменение численности рабочей силы
Рост численности рабочей силы в США в силу чисто демографических причин составлял 2,6% в год в среднем в 1970-е и 0,2% в среднем в 2015-2020 (и это с учетом трудовой миграции).
Городское население Германии (занятое за пределами сельского хозяйства) между 1850 и 1910 годом выросло с 26% до 60% населения, общая численность населения страны за то же время с 35 до 65 миллионов человек, т.е. численность населения городов выросла за 60 лет в 4 (!) раза. И все это на фоне взрывного роста производительности труда в промышленности. Однако никакого значимого роста безработицы не произошло (т.е. безработица была по нынешним меркам относительно высокой, но на длинном горизонте относительно постоянной).
Все текущие прогнозы численности рабочей силы в Германии предполагают ее сокращение даже с учетом миграции.
Еще 50 лет назад в развитых странах была относительно небольшая доля пожилых людей, при сокращающемся числе детей. Демографическая нагрузка была низкой, а доля населения в трудоспособном возрасте максимально возможной. Сегодня доля пожилых в населении день ото дня растет и будет только расти дальше. Доля людей в трудоспособном возрасте напротив неуклонно снижается. Проблема нехватки рабочих рук в развитых странах в среднесрочной перспективе гораздо более вероятна, чем проблема нехватки рабочих мест.
3. Доля занятых под угрозой и скорость изменений
В 1850 году в сельском хозяйстве США было занято 60% американцев сегодня менее 2%. Т.е. 58% рабочей силы нашли себе другое применение. Но это заняло много времени.
Треть рабочей силы в Китае переместилась из сельского хозяйства в промышленность между 1990 и 2015 годом или 1,3% от всей рабочей силы в год. Между 1945 и 1960 годом в Японии занятость в сельском хозяйстве снизилась на 54%
В 1920 году в Великобритании в добыче угля было занято 1,2 миллиона человек или около 5% рабочей силы, сегодня чуть больше 10 000 человек. Т.е. значение мало отличное от ноля. Еще в 1950-е в мире работали сотни тысяч телефонисток, в 1970-е миллионы машинисток размножающих бумаги, их заменили современные телефоны и ксероксы. Судя по тому, что безработица с 1970-х сильно снизилась, все эти люди тоже как-то нашли себе работу. На нашем веку компьютер лишил работы огромное количество банковских клерков, а интернет – турагентов, снабженцев и далее по списку.
Таким образом, в целом для мировой экономики или экономики отдельных стран далеко не впервой находить новое применение рабочей силе, высвободившейся в автоматизированных отраслях. Важна не только скорость сокращения рабочих мест, но и скорость создания новых.
4. Что говорят алармисты
Проблема большинства сегодняшних высказываний на тему того как машины лишат нас работы состоит в том, что либо некий уважаемый человек рассказывает нам о том какие профессии в принципе сократятся без цифр вообще. Ну это равносильно рассказу в начале ХХ века о том, что завтра работы лишатся кучера и трубочисты. Правда лишились, но появились водители и лифтеры, сокращенные устроились куда-то еще. Либо кто-нибудь посчитает отдельную цифру и заявит, например, что «роботы до 2030 года заменят в мире 20 млн рабочих мест». Но 20 миллионов за 10 лет для мира в целом (с 3,5 млрд рабсилы) это настолько за пределами статистической погрешности, что даже разговаривать об этом смешно. Это равносильно тому, что в середине ХХ века кто-то бы написал «электрические холодильники лишат работы заготовщиков льда – нас ждет страшная безработица».
Из вменяемых комплексных исследований с цифрами на тему того сколько всего рабочих мест сократит в ближайшее время научный прогресс я нашел доклад уважаемого мной McKinsey. В 2017 году они составили 3 сценария развития до 2030 года. В самом максимальном из этих сценариев (предполагающем значительное увеличение инвестиций в автоматизацию от текущего уровня) высказывается прогноз, что за 13 лет новые технологии позволят сократить 375 миллионов рабочих мест по миру из которых 54 миллионов в США. Данный доклад вызвал целую серию алармистских статей на тему «треть американцев лишится работы» журналисты редко читают внимательно.
Предположим, что реализуется этот максимально возможный сценарий. В отношении мировой рабочей силы 375 миллионов за 13 лет это всего лишь 0,8% сокращения в год. По меркам предыдущих десятилетий вообще ничто, только мировое сельское хозяйство десятилетиями ежегодно сокращает сопоставимое число рабочих рук.
А вот 56 миллионов для США выглядит серьезнее, получается порядка 2,5% в год. Забудем что прогноз McKinsey был сделан в 2017 и минимум 2 года уже прошло. Два года в течение которых сколько не сокращали новые технологии рабочих мест, а их число росло на 1,5% в год. Т.е. если прогноз был верен, то взамен 2,5% в год сокращенных рабочих мест создавалось 4% новых.
Однако пусть мы верим, что по 2,5% рабочих мест в США ежегодно будет сокращаться при наблюдаемой относительной стагнации численности рабочей силы. Напомню, что в 1970-е, помимо автоматизации тех лет сама численность рабсилы росла на 2,6% в год, т.е. больше чем самое алармистское предсказание о будущих сокращениях.
А теперь вернемся в Германию эпохи «экономического чуда». Я понимаю, что рост производительности не эквивалентен сокращению числа рабочих мест, можно просто произвести больше продукции никого не сокращая. Однако по большому счету любая автоматизация в масштабе системы подразумевает, что либо благодаря этой автоматизации рабсила высвободится в иные сектора (произведет больше благ), либо объем благ останется тем же, но вырастет безработица. Таким образом дилемма больше производить/потреблять или оставить людей без работы стояла перед Германией 1960-х и сегодняшними США совершенно одинаково
Напомню в Германии 1950-1973 производительность росла ежегодно на 5,7% при росте численности рабсилы в районе 1%. Таким образом, экономика каждый год стояла перед выбором не то производить/потреблять на 6,7% больше, не то сократить число работающих на 6,7%. И в этой длящейся 23 года ситуации все 23 года экономика умудрялась не только абсорбировать наличные 6,7% но еще и гастарбайтеров завозить. 6,7% против 2,5% из самой страшной страшилки для сегодняшних США со стагнирующей численностью рабочей силы.
Самое забавное: для Индии McKinsey в зависимости от сценария предсказывает, что благодаря новым технологиям до 2030 года там сократится от 3 до 36 млн рабочих мест. Согласно демографическим прогнозам за тот же период численность рабочей силы в Индии увеличится на 138 млн человек. Какая из этих проблем вам кажется более значимой?
5. Что будет на самом деле?
Во всех случаях, самым не модным, не популярным, но с вероятностной точки зрения самым правильным ответом на вопрос «что будет?» является «будет примерно как было».
И основываясь на том, что было последние 200 лет можно предположить три тенденции, которые ждут нас в реальности.
Во-первых, все предшествующие волны технического прогресса создавали больше рабочих мест, чем уничтожали и общая занятость только росла.
В начале я описывал сокращающиеся сектора, но можно сказать и про растущие. В США численность медперсонала выросла с 1,2% рабсилы в 1910 до 7% в 2000, а число школьных учителей с 1,5% в 1910 до 4% в 2000. Всего же доля людей, занятых в здравоохранении и образовании (включая все виды работ) по состоянию на 2019 год составляет в США 35% рабочей силы против 15% занятых в промышленности и 9% в транспорте (двух секторах, в которых новые технологии обеспечат больше всего сокращений).
И медицина и образование продолжат стремительный рост занятости. Согласно прогнозам того же McKinsey до 2030 года в мире будет создано 130 миллионов рабочих мест в секторе здравоохранения.
Т.е. если раньше мы находились в ситуации, когда новые технологии сокращали занятость в самых больших по численности рабсилы секторах (сельское хозяйство), а растущие сектора сферы услуг были относительно малы. То сегодня, по крайней мере в развитых странах, под угрозой сокращения рабочих мест находятся относительно небольшие с точки зрения занятости сектора типа промышленности, а рост происходит в тех секторах, где уже сегодня занято больше людей, чем в сокращающихся.
Про новые профессии, создаваемые в ходе развития технологий даже распинаться не буду – много написано.
Во-вторых, мы станем уделять работе меньше времени. С 1900 года в развитых странах продолжительность фактической рабочей недели сократилась почти на 50%. Это большая длинная тенденция и маловероятно, что она остановится. Т.е. мало кто потеряет работу но многие, будут меньше работать.
Это огромный аргумент в пользу роста занятости в сфере развлечений. Причем данная занятость будет расти не только за счет создания новых развлекательных бизнесов, но и за счет превращения в бизнес того, что раньше являлось хобби. 150 лет назад никто бы не понял как это можно быть «профессиональным спортсменом» и получать за игру деньги (ну может кроме боксеров). Еще вчера история о том, как можно зарабатывать целый день играя в компьютер звучала бы безумной, завтра это будет нормой. И далее по списку.
Вы скажете: так это и есть потеря работы! Однако те самые 1,2 миллиона сокращенных английских шахтеров, превращаясь в барменов и портье, тоже ворчали, что работа нынче пошла не настоящая – легкая слишком.
В-третьих, возможны локальные всплески структурной безработицы. Это когда в принципе рабочие места есть и их много, но существующие безработные не умеют или не хотят на них устроится.
Не каждый сокращенный беспилотными автомобилями дальнобойщик сможет переучиться на программиста. Большинство из них также окажутся недостаточно ментально гибкими, чтобы начать делать маникюр морским свинкам.
Все технологические рывки создавали угрозу для людей с низкой мобильностью, особенно для тех кому за 45 и кто всю жизнь работал в одной индустрии. Некоторые из них неизбежно окажутся структурными безработными.
Однако подобных людей не так много, как кажется, кроме того даже самые радикальные прогнозы McKinsey оставляют многим из них достаточно шансов доработать до пенсии.
В любом случае эти всплески будут гораздо меньшими, чем наблюдавшиеся в 70-е, 80-е и уж тем более в 1930-е годы.
