Среди оппозиционно настроенной публики (особенно той ее части, которая телевизор не смотрит вообще) широко распространено мнение, что российские политические телешоу – не что иное, как инструмент пропаганды, полностью управляемый из Администрации Президента, создаваемый беспринципными журналистами и участниками, которым не то платят, не то руководят из все той же АП.

Поскольку я на эти шоу хожу и много думал как о целесообразности таких походов, так и о том как все это устроено, картинка, сложившаяся в моей голове значительно сложнее.

Я не то, чтобы хочу опровергнуть общепринятые взгляды. Я тоже предполагаю, что АП дает руководству каналов какие-то общие установки по тональности освещения тех или иных событий, что существуют «темники» и политические заказы. Но это лишь одна из граней реальности. (Причем про эту грань я скорее догадываюсь. Инсайдерской информации об этом у меня практически нет.)

Помимо политических вводных спектакль российских политических ток-шоу движим и другими приводными ремнями. В серии постов (точнее в одном, который я решил разбить на части, тк все мне говорят, что тексты привычной мне длины читать невозможно) я изложу некоторые свои предположения/знания о внутренней логике этих процессов, чтобы осветить и другие грани реальности.

Часть 1. Экономическая составляющая

Телевиденье, точно также как Газпром или Роснефть, это изначально бизнес, который, в первую очередь, зарабатывает деньги, а уже потом, попутно, решает и политические задачи. Мотивация менеджеров на верхних уровнях строится от объемов заработка, а конечный продукт адаптируется таким образом, чтобы успешно конкурировать за потребителя.

Деньги зарабатываются рекламой. Стоимость минуты рекламы на одном и том же канале варьируется в разы (и говорят даже в десятки раз) в зависимости от количества людей, смотрящих ту или иную передачу.

Это количество измеряется следующим образом: у Gallup есть постоянно обследуемая панель из тысяч «типичных» (по идее отражающих структуру населения) домохозяйств по стране. В каждом таком домохозяйстве на телевизоре стоит устройство типа DVD, которое ежесекундно замеряет работает ли телевизор и какой канал показывает.

На основании этих замеров, в соответствии со структурой населения, рассчитывается количество просмотров той или иной передачи по всей стране. Можно сколь угодно спорить по поводу корректности методологии подсчета, но по факту стоимость телерекламы в той или иной передаче зависит в первую очередь от показателя, рассчитанного Gallup, что бы он в действительности не отражал.

Таким образом заработки тех людей, которые делают соответственное шоу как бизнес и определяют тематику передач и спикеров напрямую зависят от того сколько людей это шоу посмотрело. Я сам лично многократно видел с каким интересом и азартом телевизионщики смотрят на рейтинги своих вчерашних передач, на то забрали ли они у конкурентов долю или уступили. Для ключевых людей в организации процесса рейтинг передачи это живые деньги. А деньги в нашем мире все же главный стимул.

Из этого следуют разнообразные выводы.

Например из разговоров с телевизионщиками мне известно, что темы, связанные с внутренней политикой и экономикой дают передаче гораздо меньшее число просмотров (а рейтинг замеряется посекундно) чем внешнеполитические темы. Внутри одной передачи смена тематики на внутреннюю приводит к снижению числа просмотров.

Т.е. даже просто с точки зрения бизнеса, без оглядки на любые указания из АП, крутить шарманку про Украину и США выгодней, чем про пенсии или ЖКХ. Спрос рождает предложение.

Понятно, что бизнес это не единственная мотивировка.

Понятно, что такая структура спроса на информацию со стороны населения, в значительной мере обусловлена риторикой и действиями самих властей.

Тем не менее, даже если бы завтра Кремль полностью перестал вмешиваться в редакционную политику каналов, то демонстрируемый нам политический контент бы очень мало изменился, потому что массовый спрос есть именно на такой контент.

Та же самая логика действует и в отношении спикеров. Нет сомнения что при желании Кремль может запретить приглашать кого угодно. Но каналы находятся в состоянии жесткой конкуренции за зрителя и зовут тех, кто (сочетание которых) обеспечивает больший рейтинг. (Напомню если заморочиться, можно посекундно померить рейтинг выступления каждого спикера).

Если Кремль запретит какого-то конкретного востребованного спикера довольно скоро появится кто-то очень похожий с похожей риторикой – просто потому, что подобное сочетание необходимо для рейтинга и борьбы с конкурентами за долю аудитории.

В этом смысле интересен пример Собчак и того почему ее вдруг федеральные каналы показывали в выгодном индивидуальном формате. Вся доступная мне информация свидетельствует о том, что это она выставила условия по формату, а каналы, тупо из соображений рейтинга вынуждены были принять эти условия. Возможно или даже наверняка политическое согласование было получено, но движущей силой подобной истории были именно соображения рейтинга. Те политики, кто не может привлечь дополнительную аудиторию имеют объективно худшие переговорные позиции по формату.

Редакционная политика программ также меняется вслед за общественными настроениями и стилистическими предпочтениями. Я, например, слышал, не так давно некоторые программы сознательно снижали градус истерии именно потому, что теряли от этого рейтинг, (а не по указке из Кремля). Раньше такой градус был востребован, но настроения и запрос на стилистику поменялись, на что и среагировали каналы.

Таким образом, мы наблюдаем систему с обратной связью, где настроения населения, конечно, формируются телевизором, но и телевизор очень чутко реагирует на настроения населения, и если среди зрителей сформируется определенный запрос он будет удовлетворяться как минимум в компромиссе с указаниям из АП (если не саботируя их, ибо деньги в нашем мире, повторюсь, самый сильный стимул).

Причем обратная связь в данной системе простроена сразу в две петли, потому что АП со своей стороны тоже меряет общественные настроения и корректирует свое поведение в зависимости от них. Кто здесь больше на кого влияет понять сложно.

Часть 2. Организаторы. Морально-психологический аспект

При всем цинизме политики и людей в нее вовлеченных, человеческой природы никто не отменял. Люди хотят выглядеть хорошо в своих собственных глазах. Очень сложно жить считая, что ты делаешь гадости и наносишь вред стране. Даже если в какой-то момент человека сломали/купили и заставили действовать вопреки убеждениям, через какое-то время человек подстроит свои убеждения под реальность и придумает себе кучу самооправданий.

Поэтому важно понимать следующее: подавляющее большинство участников политического процесса убеждены в том, что в целом действуют на благо страны (воспринимая это благо каждый по своему).

Организаторы российского телевиденья вообще и ток-шоу в частности , в большинстве своем, не воспринимают себя пропагандистами и душителями свободы. Они давно себя убедили или были изначально убеждены в обратном. И искренне считают (в большинстве своем точно), что работают на стороне добра и света Понятно, что везде случаются особо циничные люди, но их абсолютное меньшинство.

Наиболее распространенных линии самооправдания у провластных журналистов две: либо люди действительно убеждены, что для страны так в целом лучше, а любые нарушения профессиональной этики – необходимые издержки «лес рубят – щепки летят», либо люди искренне себя считаю солдатами на информационном фронте, а «на войне все средства хороши». Реже самооправдания строятся логике «если не я, то на моем месте будет кто-то еще хуже».

(Ровно такие же линии самооправдания присутствуют у многих думающих чиновников. Там, правда, есть важный искажающий фактор в виде коррупции, но и он не отменяет необходимости в самооправдании).

Тем не менее, во всех этих логиках доминирует не беспринципное «делаю любую гадость, лишь бы платили», а определенные внутренние моральные компромиссы, в том числе учитывающие такие конструкции, как «интересы страны» и общечеловеческие ценности.

Именно поэтому допуск определенных спикеров и даже частичное принятие их аргументов очень органично вписывается в модели самооправдания и доказательства самому себе, что ты делаешь благое дело.

Как бы дико это не звучало для особо пламенных революционеров, неудобного спикера могут приглашать даже из соображений предоставления возможности высказать разные точки зрения.

Очевидно, что административные команды или экономические соображения могут легко перебить такую мотивацию, однако в их отсутствие подобная и похожая мотивация довольно распространена.

Также очевидно, что все эти «благие» мотивы не отменяют аплодисментов в студии по указке режиссера в политически «правильные» моменты, тенденциозной подборки материалов, сознательного увода от неудобных тем и других приемов далеких от лучших образцов журналистской этики. И то и другое замечательно сосуществует.

Я лишь пытаюсь объяснить что люди, организующие этот процесс не вот чтобы линейно и безропотно отрабатывают черно-белые пропагандистские задачи. На самом деле, они находятся в поиске сложного компромисса между личной выгодой, убеждениями, талантом, профессиональной этикой и административным давлением. Компромисса с собой. И этот компромисс может быть объектом воздействия не только со стороны Кремля.

Более того, как бы это не шокировало оппозиционную общественность, но в Кремле тоже сидят не человеконенавистники, которые в перерывах между распитием крови младенцев рассуждают о том как бы эту страну изничтожить. Большинство людей, работающих в Кремле, совершенно искренне считают, что работают на благо страны, ну или, как минимум, нашли каждый свой компромисс с совестью про меньшее зло, или реально полезные сделанные вещи, которые все оправдывают.

В их модели миропонимания или самооправдания могут также органично ложится, как определенные аргументы, так и определенные действия, вроде бы противоречащие линейной логике подавления демократии.

Все вышесказанное следует учитывать при выстраивании стратегии отношений с провластными СМИ. Так или иначе, они в значительной степени влияют на общенациональный консенсус, причем не только в логике трансляции смыслов, спущенных сверху, но и в логике формирования смыслов.

Часть 3. Участники. Мотивы и психология.

Современные российские политические ток-шоу чем-то похожи на зарубежные аналоги (которые мы можем принять за норму) или ток-шоу двадцатилетней давности, но чем-то от них отличаются. То что похоже подробно обсуждать не буду. Пройдусь по некоторым группам участников, которые являются отклонением от того, что мы приняли за норму.

А) Откровенно карикатурные персонажи преимущественно из числа иностранцев.

Часто выглядят настолько нелепо, что трудно поверить, что все это не подстроено. Прогрессивная общественность преимущественно убеждена, что им просто платят за такую роль.

Однако вся доступная мне информация свидетельствует, что напрямую за участие в передачах не платят. Каналы иногда оплачивают перелет и гостиницу, что является прямой экономией для тех спикеров, кому и так надо по другим делам приехать в Москву, но не более того. Я конечно допускаю, что могу не знать каких-то отдельных фактов, но абсолютно точно оплаты эфиров не являются широко распространенной практикой, иначе бы я об этом знал.

Опыт личного общения с подобными персонажами свидетельствует о том, что играть какую-то роль специально они не способны, просто в силу отсутствия достаточных когнитивных навыков.

Основная мотивация походов на эфиры для них — тщеславие (Справедливости ради, это важная мотивация для всех участников, первый каюсь я). У некоторых еще и мессианские наклонности. «Цивилизовать Россию» например.

Подобные спикеры подбираются методом перебора и эксперимента.

Б) Идейные проповедники конспирологических концепций

Под таковыми я понимаю людей, в чьих когнитивных навыках и уровне образования у меня в большинстве случаев нет никаких сомнений, однако, по неясным мне причинам, они исходят из объяснительных конструкций, не выдерживающих проверки формальной логикой и базирующихся скорее на вере, нежели на рациональной аргументации.

Такими конструкциями могут быть: всемирный масонский/американский/марсианский заговор, геополитика, особая историческая миссия русского народа, глобальные теории с использованием слова «эмиссия», духовные скрепы и так далее. Эти конструкции носят по сути религиозный характер. В том смысле, что в схоластической традиции в основе всего все равно лежала вера, и хотя логика активно применялась для обоснования божественных догматов, ее применение ограничивалось там, где она вступала с догматами в противоречие.

Про этих людей я могу сказать лишь одно: они и правда, в основном, исповедуют то что проповедуют. И в гримерке говорят то же самое, что в эфире (В отличие от некоторых разумных провластных спикеров, которые бывает в гримерке или на нейтральной территории начинают оправдываться за сказанное в эфире).

Представителей этой группы также отличает совершенно искренняя неприязнь к идеологическим оппонентам (люди более рациональные, напротив, за пределами эфира стараются выстроить хорошие личные отношения).

Аномалией в данном случае является не столько наличие подобных персонажей (их иногда показывают везде), а их доля от общего числа участников шоу. Столько в нормальном мире не приглашают.

Сознательная ли это политика или других ярких спикеров найти сложно я не знаю.

Психологи говорят, что склонность к конспирологическим объяснениям – следствие глубокой неуверенности в себе. Не знаю сознательно ли, но формирование конспирологической картины мира у российского населения одна из немногих задач, которые решаются российским ТВ весьма последовательно.

В) «Настоящие оппозиционеры», каковых по мнению прогрессивной общественности не зовут (и в этом аномалия)

На самом деле зовут. Мне известно, что, допустим, Диму Гудкова или Илью Яшина (не говорю уж про персонажей помельче), не раз звали на федеральные каналы и это была их принципиальная позиция туда не ходить.

У этой позиции есть много сильных аргументов с которыми можно соглашаться или нет, однако важно отфиксировать следующий момент: отсутствие на федеральном телевизоре любого сколько-нибудь яркого и даже просто способного связать два слова оппозиционного политика это следствие того, что этот политик не предпринимал серьезных усилий туда попасть, а не блока со стороны властей.

Не уверен насчет лично Навального. Возможно в силу личного отношения к нему Путина, и того, что Путина просто побояться спрашивать, без санкции Путина приглашать его действительно не станут. Хотя с точки зрения чисто телевизионщиков с удовольствием позвали бы в заведомо невыгодный для него формат, от которого он сам бы очевидно отказался. (Как это происходит со многими оппозиционерами, которых зовут).

Тут грань не столько в личностях, сколько в риторике. Личные нападки и оскорбления в адрес лично Путина, а также попытки указать на конкретные коррупционные факты в отношении первых лиц каналы действительно пытаются не допускать. А спикеров которые себе их позволяют не звать вообще или отстранять на некоторое время для профилактики (знаю множество таких примеров в том числе с собой лично).

Понятно, что если бы рвущихся на федеральный телек представителей радикальной оппозиции было много, то звали бы не всех. Также понятно, что в зависимости от степени радикальности и политического веса подобных политиков их могли бы «мочить» с большей изощренностью, чем допустим меня. Ну и было бы много чего еще. Система бы подстроилась под то, чтобы выдерживать заданную тональность в изменившихся условиях.

Тем не менее сегодня вся доступная мне информация не свидетельствует о наличии каких-то заметных стоп-листов. Где-то работает самоцензура, где-то могут снять с конкретной программы, но на системном уровне это оппозиция не играет в телевизор, а не наоборот. И я считаю эту линию совершенно неверной, но это тема отдельного поста.

Г) «Либералы», (так на федеральных каналах почему-то называют рациональных спикеров преимущественно несогласных с курсом властей, хотя и с разных позиций) тут аномалией является не их присутствие, но их роль

Со стороны самих «либералов» важной составляющей мотивации походов на эфиры (помимо банальных тщеславия и наращивания узнаваемости) является ограниченность в современной России возможных политических жанров для людей, которые с одной стороны считают, что могут позволить себе такую роскошь как собственное мнение, с другой – не готовы лезть на баррикады.

В нормальной ситуации значительная часть этих людей все равно бы ходила на эфиры, просто в статусе депутатов или лидеров общественных организаций. В современной же России с собственным мнением не просто на госслужбе не усидеть (что может и не только в России так), но и в парламент не попасть и даже какой-то самостоятельной общественной деятельностью заниматься небезопасно. В этом плане телек один из немногих жанров доступных для приложения усилий.

Со стороны телевизионщиков, помимо цели продемонстрировать «как жалки враги Путина», которая преимущественно решается персонажами из категории «А», основным мотивом приглашения «либералов» является спрос на экспертную составляющую, который не может быть в полной мере удовлетворен персонажами из категории «Б».

Теперь пару самонаблюдений изнутри шкуры «теле-либерала».

Человеку свойственно стараться вести себя так чтобы заслужить одобрение окружающих. Это генетика, социальные инстинкты. Это очень сильно влияет на любого говорящего публично человека. Я вот, например, имея опыт попеременных походов на российское и украинское телевиденье несколько раз зарекался (или ставил эксперимент) говорить и там и там одинаково.

С учетом полярности мнений, царящих в двух странах, это гораздо сложнее, чем одинаково говорить на «Эхе» и на первом канале.

Это запредельно сложная задача. Даже вопреки собственной воле начинаешь подстраиваться под картину мира аудитории и ведущего. Потребность получить одобрение от окружающих – сильнейший социальный инстинкт.

Неоднократно себя ловил на том, что в аудитории СМИ (неважно какой направленности) ты вынужден принимать за аксиомы некоторые вещи, с которыми в другой ситуации ты бы поспорил (и с которыми содержательно не согласен). Если начнешь спорить против принятых в картине мира конкретного СМИ аксиом, против тебя будет играть ведущий, другие спикеры и т.д. и в глазах аудитории будешь выглядеть очевидным фриком. А это страшно некомфортно.

Спикеры, приходящие на российские ток-шоу (а это довольно узкий круг лиц) совместно с ведущими представляют собой аналог некоего дискуссионного клуба, некоторые участники которого, в том числе неформально общаются, а некоторые связаны и другими отношениями за рамками мира ток-шоу. Как в любом социуме тут есть мейнстрим, а есть маргиналы. Все социальные инстинкты (да и нажитые за жизнь социальные навыки) подталкивают к тому, чтобы стараться не быть маргиналом. Противостоять этому чудовищно сложно.

Стоит правда оговориться, что пусть и значительно слабее, но в идеологически обратную сторону нежелание прослыть маргиналом также работает. Особенно на следующую категорию «Д». Консенсус относительно того, что сегодня мейнстрим определяется всеми участниками процесса, пусть их степень влияния при этом разная. Поэтому большее число качественных людей с разумными взглядами на ток-шоу может этот мейнстрим менять.

У тех «либералов», которые ходят на российский телевизор излишне часто, постепенно наступает профессиональная деформация и смещение акцентов. Человек, помещенный в общество невротиков очень быстро начинает воспринимать невротическое поведение как нормальное (на всякий случай – это метафора).

Неоднократно замечал, что стоит походить несколько дней подряд на российский телек и повестка в голове сильно смещается. Невольно подстраиваешься. Но я то еще постоянно из одной информационной среды в другую перемещаюсь это позволяет сохранить стереоскопическое взгляд. Теперь представим какому давлению подвергается сознание людей, которые практически живут в российском телевизоре?

Д) Разумные и адекватные люди, занимающие публично про властную позицию

Часть из них честные карьеристы с которыми все понятно и не интересно.

Но есть самая удивительная для меня часть публики, которая в гримерке или где-то на неформальной территории может излагать вещи едва ли не прямо противоположные тому, что они говорят публично.

При этом люди, насколько можно это оценить, не вот чтобы сильно зависимые. Не вот чтобы им кто-то может приказать. Часто очень заслуженные. Некоторых я лично очень уважаю. По хорошему не имеющие никаких мотивов ходить на телек кроме тщеславия и просветительства.

И при этом последовательно высказывающие провластную точку зрения, с которой … сформулирую мягко – они смотрят на мир значительно сложнее, чем говорят публично.

У меня здесь нет никаких объяснений этого феномена кроме исторически сложившихся социо-культурных архетипов или генетической памяти, если угодно.

Е) Есть еще одна, группа отсутствие которой является самой крупной аномалией российских ток-шоу. Это высшие чиновники и иные люди, принимающие важные политические решения.

В отличие от нормальных стран, у нас такие люди вообще не представлены в массовой публичной дискуссии на телеке. У них своя, более важная дискуссия, под ковром. А ведь в дискуссии можно высказать и услышать аргументы.

У меня нет иллюзий что отношение данной группы к публичности при Путине может изменится. Просто не могу до конца оценить последствия такого разделения дискуссий.

Ведь это все равно система с обратными связями, где дискуссия на телеке, не вполне управляемая специальными людьми (которые и сами то в массе не принимают реальных решений о реальной жизни, а придумвают как обеспечить популярность придуманному ими же Путину), влияет на настроения масс, которые в свою очередь в виде сводок и опросов ФСО становятся одним из аргументов в реальной дискуссии под ковром и наоборот.

Я не описал все группы, но те про кого и так все понятно, или те кто выполняют примерно ту же функцию что и в нормальных странах – писать не вижу смысла.

Часть 4. Некоторые выводы

Те выводы которые изначально предполагались из предшествующих частей сводятся к следующему:

1) В случае с российскими полтическими токшоу мы имеем дело не с примитивным рупором пропаганды, а со сложной динамической системой с большим количеством обратных связей. Эффективное прямое управление такими сложными системами невозможно, а многое из происходящего хаотично.

2) Не только Кремль влияет на эту систему. Но и система (через формирование запросов населения) на Кремль. Национальный консенсус принимаемый большей частью населения не спускается из Кремля, а формируется довольно сложным образом, в том числе, и через обсуждения на ток-шоу.

Однако, по ходу публикации предыдущих частей мне столько раз задали вопросы про целесообразность хождения на ТВ «оппозиционеров», что вынужден высказаться и на эту тему развернуто.

Целесообразность следует разделить на мотивы, связанные с соображениями личного политического продвижения и соображениями общественного блага.

Начну с первых. Тут все очень персонально, у всех очень разная ситуация.

Оппозиционные политики первого ряда, занимающие гораздо более радикальную позицию нежели я, очевидно, станут на ток-шоу объектами гораздо более целенаправленного «мочилова» нежели, допустим, я, которого «мочат» заодно, как представителя категории, а не по персональному заказу. Поэтому, чтобы они не делали, они будут более проигрышно смотреться просто в силу заданных обстоятельств.

Помимо этого, с учетом доли демшизы в оппозиционной среде, такие политики больше рискуют потерять среди своей аудитории (пошли к кремлевским пропагандистам) нежели набрать новой. Поэтому нежелание ходить на телек многих оппозиционеров мне прагматически вполне понятно.

Я нахожусь в иной ситуации. Во-первых, я и правда более умеренных взглядов, которые не всегда диссонируют с телевизионным дискурсом. Во-вторых, умею держаться в этом формате выигрышней многих. В-третьих мало участвую в каких-то иных жанрах, работающих на узнаваемость. И наконец, мою репутацию среди демшизы испортить сложно, да и сам я себе до сих пор простить не могу того, как непонятно за что и зачем оправдывался перед данной публикой в истории с КС оппозиции.

Поэтому в моей ситуации ходить на телек это прагматически выгодно. Я не ханжа и вполне мог бы ограничится только этим соображением.

Однако я правда много думал о том насколько хорошо или плохо с точки зрения общественного блага, что люди похожих со мной взглядов ходят на телек.

4.1. Сразу же возникает вопрос в том как это благо понимать.

Есть точка зрения, что «вот свалим кровавый режим и наступит царствие небесное на земле», а все, что непосредственно на это не направлено либо бесполезно, либо, того хуже, легитимирует режим.

Я эту точку зрения не разделяю. Я полагаю, что с вероятностью 95+% радикальный слом режима лишь ухудшит ситуацию. Реальная цель это трансформация режима. Поэтому я считаю целесообразным участие в выборах, эфирах и любых иных формах политической жизни которые этот режим допускает.

Более того, совершенно не факт, что выбор оппозицией той или иной стратегии вообще способен на что-то сильно повлиять

Весьма вероятно, что, безотносительно к тому что будет делать оппозиция, впереди десятилетия трансформации существующего режима без его коренной перестройки. Причем в какую сторону будет идти эта трансформация совершенно неясно. Может быть в сторону полного фашизма.

Не исключено, что та дилемма между Путиным и прекрасным демократическим завтра, которая грезится сегодня «прогрессивной общественности», в реальности не существует. А реальная развилка, стоящая перед страной, это преемник в виде коррумпированного автократа типа Путина или преемник в виде убежденного мракобеса, который ускорит наше и без того заметное движение в средневековье.

Я, честно, поражаюсь тоннельному мышлению большинства представителей либеральной оппозиции, рассуждающей в логике «или Путин или мы». Путину и правда есть довольно много реальных альтернатив, но условный Навальный (или другой демократический лидер) по степени своей вероятности в их числе занимает 5 а то и 10 место.

Если смотреть на стоящие перед страной развилки подобным образом, то совершенно другое значение приобретает вопрос о том, какие темы и как обсуждают на федеральном ТВ. Эти темы до определенной степени влияют в том числе на вектор и скорость трансформации режима.

4.2. Есть не лишенная смысла хотя и не бесспорная теория, о том как единство информационного пространства влияет на вероятность гражданских войн.

Согласно ей сначала единство информационного пространства обеспечивалось церковью, в рамках которой представители элиты достигали консенсуса о правильном мироустройстве и транслировали в массы единую позицию, не вовлекая эти массы в дискуссию.

Потом книгопечатанье позволило разорвать единство информационного пространства и маргинальные группы получили возможность излагать свои представления о правильном мироустройстве напрямую населению без согласования внутри элиты. Появились Лютер и Руссо и прочие потрясатели основ, грянула череда религиозных войн и революций.

Все это безумие удалось купировать созданием национальных газет, на страницах которых уже по новым правилам элиты вырабатывали новые консенсусы. Практически на весь 19 век было обеспечено единство информационного пространства и относительное спокойствие.

Дальнейший рост грамотности и достатка снова позволил маргинальным группам получить возможность посредством нишевых газет напрямую коммуницировать с массами. Коммунизм и нацизм стали возможны не из «Капитала» и «Майн Кампф», а из «Искры» и «Фолькишер Беобахтер».

Порожденное этим разрывом информационного пространства безумие гражданских войн и взаимного уничтожения было остановлено телевидением. Оно снова создало единство информационного поля, контролируемого элитами, и относительное спокойствие второй половины 20 века.

Интернет снова дал возможность маргиналам обращаться напрямую к народу вне контроля элит, что разрывает единство информационного пространства и создает почву для новой резни.

Я не вот чтобы 100% разделяю данную теорию, но доля истины в ней есть. И мне очевидно, что логика «вещать только для своей аудитории», в которой существует Трамп или некоторые российские оппозиционеры, может и выигрышна для них политически, но объективно увеличивает риски гражданской войны (она может проходить теперь в других формах) для общества в целом.

Единое (но желательно плюралистичное) информационное пространство гораздо безопаснее, чем множество информационных сект не слушающих друг друга.

4.3. Лично для меня ключевой аргумент зачем ходить на федеральные каналы состоит в том, что огромное количество вменяемых людей в стране в силу возраста или привычек не имеют доступа к интернету и получают информацию только через телевизор.

Этим людям надо показать, что они не одиноки в этом мраке. Что в стране есть люди похожих взглядов. Им надо дать аргументы в кухонных спорах и т.д.

Мне довольно часто по итогам эфиров приходят письма как в электронной так и в бумажной форме. Преимущественно ругательные, конечно, но бывают и с благодарностями. Причем если раньше пропорция первых и вторых была 80/20, то сейчас едва ли не 60/40. Пишут всегда единицы, но по соотношению писем разных тональностей можно оценить примерные пропорции взглядов в аудитории. И у меня нет ни малейшего сомнения в том, что миллионы людей со взглядами похожими на мои федеральный телевизор смотрят.

Мой главный альтруистический мотив состоит в том, что я говорю для этих людей и ради этих людей.

Есть еще и колеблющиеся. Некоторых из них я мог в чем-то убедить. Однако данную позицию защищать сложнее поэтому развивать ее не буду.

Я слышал два основных контраргумента против хождения на эфиры.

Первый, сводится к тому, что подобными походами я помогаю кремлевской пропаганде решать свои задачи. Толи тем, что выгляжу проигрышно, толи тем, что увеличиваю число зрителей, то ли тем что создаю впечатление того, что дискуссия взаправду, а не в заведомо неравных условиях.

Второй к тому, что я все равно ни до кого не достучусь и никто меня не услышит.

Оба эти аргумента мне представляются абсолютно несостоятельными.

Допустим, я приму тезис о том, что если бы либералы вообще бойкотировали подобные шоу, то шоу бы потеряли в популярности, однако:

а) это не значит, что пропаганда в целом бы потеряла в эффективности, есть и иные ходы;

б) такой бойкот невозможен, ибо кто-то готовый прийти в телевизор найдется всегда.

Я не раз слышал мнение, что я выгляжу убедительней многих других участников «с либеральной стороны». Поэтому в дилемме будет подобное ток-шоу с участием очередного карикатурного иностранца или с моим участием я вижу безусловную пользу от своего участия. Особенно с учетом соображений о неочевидности того куда пойдет дальше страна и наличия не черного и белого, а 50 оттенков серого в палитре выбора.

История же про то, что телевизор смотрят одни идиоты и ни до кого из них не достучаться вообще поражает своим снобизмом. Почему пламенные оппозиционеры воспринимают принятую в маленькой и весьма маргинальной группе модель потребления информации как единственно возможную мне не понять.

Кроме того:

Во-первых, мы знаем, что кого-то убедить все-таки удается. Некоторые даже благодарственные письма пишут. А сколько таких благодарных должно быть, чтобы ходить – у каждого своя мерка

Во-вторых, вообще вся моя политическая деятельность на страну может повлиять только в какой-то крайне незначительной степени.

Где тот минимум без которого не стоит и браться?