В своем прошлом посте по данной тематике я говорил преимущественно о проблемах пенсионной системы России.
Если кто-то пропустил тот пост и программу на Онлайн-ТВ, то повторю основную мысль – в связи с нашей демографией соотношение работающих и пенсионеров будет только ухудшаться. Уже сегодня дефицит пенсионного фонда приближается к четверти его расходов, т.е. каждый четвертый рубль платится за счет высоких цен на нефть, а общий уровень дефицита ПФР сравним с затратами на Олимпиаду в Сочи. И если не провести радикальных реформ ситуация будет только ухудшаться, а пик проблем придется на 20-30-е годы.
Я намеренно вначале говорил только о проблемах. Во втором выпуске программы и в этом посте я решил акцентировать внимание на вариантах решений этих проблем, существующих в мировой практике.
Очевидно, что демографические проблемы, с которыми мы сейчас сталкиваемся, не уникальны. И опыт их решения, накопленный в ряде развитых стран, вполне мог бы быть нам полезен.
Если говорить коротко, основными направлениями изменения пенсионных систем в развитых странах за последние 20 лет было повышение пенсионного возраста и увеличение накопительной составляющей пенсионной системы.
Однако то «как делать» зачастую оказывается не менее важно того «что делать».
ПОВЫШЕНИЕ ПЕНСИОННОГО ВОЗРАСТА
В России сегодня возраст выхода на пенсию едва ли не самый низкий в мире.
При этом в большинстве стран пенсионный возраст продолжает повышаться.
Уверен, что большинство из читающих сейчас воскликнет: «Да у нас до пенсии каждый второй не доживает — средняя продолжительность жизни чуть выше пенсионного возраста, как же его можно повышать?!». Это еще один миф.
Разберем детально.
Средняя продолжительность жизни в России действительно очень низкая – 64,3 года у мужчин и 76,1 у женщин. Однако столь низкая продолжительность обусловлена, в первую очередь, высокой смертностью в младших и средних возрастных группах. Если 99 мужчин дожили до 75 лет, а один умер в младенчестве средняя продолжительность жизни по этой выборке составит уже 74 года. Детская смертность у нас в разы выше, чем в развитых странах. Помимо этого важными факторами смертности являются ДТП, преступность, отравления алкоголем и конфликты на Северном Кавказе и т.п. Таким образом, большинство мужчин живут дольше 65 лет, но значительная доля не доживает и до 30, что отражается на статистике общей продолжительности.
С точки зрения пенсионной системы цифры выглядят примерно так:
С учетом довольно больших групп, выходящих на пенсию до 60 (военные, шахтеры и пр.), до выхода на пенсию в России доживает примерно 70% мужчин и 90% женщин (в отношении мужчин показатель, конечно, ужасный, но больше чем принято считать).
При этом средний срок фактического пребывания на пенсии составляет 14,2 года для мужчин и 24 года у женщин. У мужчин, если учесть распространенность досрочного выхода на пенсию, данный показатель сопоставим со средним уровнем в развитых странах. У женщин – высокий даже по меркам развитых стран. К примеру, у нас он выше, чем в США (19,3), Испании (21,8) и Швеции (21,1) и большинстве стран ОЭСР.
С точки зрения финансовой нагрузки на пенсионную систему средний возраст дожития на пенсии гораздо важнее, нежели средняя продолжительность жизни. В данном случае, это не определяющий, а косвенный показатель.
Очевидно, что повышение пенсионного возраста всегда и везде политически непопулярно. В этих условиях ряд стран вместо жесткого фронтального повышения возраста выхода на пенсию, предприняли шаги по его мягкому стимулированию.
Например, в Германии получаемая вами пенсия увеличивается на 6% с каждым годом, который вы остаетесь на работе. В результате у человека, вышедшего на пенсию в 70 лет, выплачиваемая пенсия будет в среднем в 1,5 раза больше, чем у человека, вышедшего на пенсию в 65 (6% не единственная надбавка за выслугу). Во многом сходная система действует в Швеции, где людям оставили право выходить на пенсию в 61 год, но каждый год дальнейшей работы ощутимо увеличивает их будущую пенсию.
Благодаря таким мерам фактический средний возраст выхода на пенсию повышается на 4-5 лет по инициативе самих пенсионеров, не вызывая при этом протестов и социального недовольства.
Могу угадать вопрос, который вы хотите мне сейчас задать – а пробовали ли вы сами устроиться на работу в предпенсионном возрасте?
Для решения вопроса о трудоустройстве в пожилом возрасте полезно использовать опыт Сингапура, где для работников старших возрастных групп страховые взносы снижаются. Чем старше работник — тем меньше взносы: от 34,5% для работников до 35 лет до 10% в возрасте 65 лет. С учетом того что страховые взносы платит работодатель, бизнесу становится выгоднее сохранять на работе людей предпенсионного возраста.
Как показывают исследования, даже в отсутствие подобных стимулирующих мер в России, значительная часть пенсионеров продолжают работать еще несколько лет после выхода на пенсию, причем зачастую на тех же местах. Почти половина женщин продолжает трудиться в возрасте 55-59 лет, т.е. реальной утраты трудоспособности не происходит, а повышение пенсионного возраста не приведет к фатальным социальным последствиям.
Кроме того, следует понимать, что для пенсионеров 60-х годов рождения проблема трудоустройства в пожилом возрасте будет менее острой, чем для тех, кто родился в 50-е. А для пенсионеров 70-х годов рождения, такая проблема снизится еще больше, в силу их большей адаптированности к рыночной экономике.
Как уже говорилось ранее, при сохранении текущего пенсионного возраста, пенсии, которые и сейчас не назовешь достойными, будут становиться в реальном выражении все ниже и ниже. Игнорировать этот факт – уподобляться стрекозе из известной басни. Политики, заявляющие, что все останется как прежде, заниматься банальным популизмом.
В то же время, не обязательно поднимать пенсионный возраст или минимальный стаж в жестком принудительном порядке. Кто хочет уйти на пенсию в 60 лет, может сохранить такую возможность. Однако система должна стимулировать более поздние сроки выхода на пенсию, что и реализовано в той же Швеции, Германии или ряде других стран, на которые многие привыкли ориентироваться, как на примеры качественной социальной политики.
НАКОПИТЕЛЬНАЯ ПЕНСИОННАЯ СИСТЕМА
Теперь перейдем к другой важной тенденции – изменению механизма пенсионного обеспечения.
В данный момент существуют две основные модели пенсионной системы: распределительная и накопительная. Первая из них основана на солидарности поколений: нынешние работники платят нынешним пенсионерам и ждут, что когда они выйдут на пенсию, платить им будут представители следующего поколения. Все поступающие в пенсионную систему деньги немедленно расходуются на выплату текущих пенсий.
Принцип солидарности поколений был очень эффективен в течение фактически всего 20-го века, когда каждое следующее поколение было больше предыдущего, и большее количество работников кормило меньшее количество пенсионеров. Однако, когда в развитых странах, продолжительность жизни выросла, а рождаемость резко упала и следующие поколения стали равны или меньше предыдущих, данная система стала давать сбои. Ведь если раньше 7-8 работников кормили одного пенсионера, то теперь соотношение стало стремительно приближаться к 1:1.
Накопительная система — это когда у каждого гражданина есть персональный пенсионный счет, на который переводится часть его текущих доходов, для последующего инвестирования. Поэтому накопительная система независима от текущей демографии и соотношения количества работающих и пенсионеров.
Справедливости ради, стоит отметить, что в мире очень мало примеров, когда национальная пенсионная система является в чистом виде накопительной. В большинстве случаев, она представляет из себя довольно сложный синтез этих двух моделей. Например, государством в рамках распределительной системы гарантируется некий минимальный уровень пенсии (как пособия по старости) для всех граждан, а другая часть пенсии – формируется по индивидуальной или корпоративной накопительной схеме.
В тоже время международная практика свидетельствует о том, что в последние 20 лет развитые страны постепенно отходят от государственной распределительной модели и движутся в сторону смешанной модели, а от нее к накопительной.
На картинке вы видите увеличение доли накопительной части в пенсионных фондах мира за последние 10 лет. Причины этого перехода ровно те же, что и у нас преимущественно демографические, когда возрастные группы пенсионного возраста составляют все более значительную долю населения.
В России также на данный момент функционирует смешанная система, но судя по последним предложениям правительства наша страна идет по обратному по отношению к остальному миру пути – постепенному отказу от накопительной системы.
В противовес мировым тенденциям у нас хотят сократить накопительную часть пенсии.
Еще недавно, для работающих моложе 67 года рождения 6% страховых взносов автоматически направлялись в накопительную часть и инвестировались пенсионными фондами либо ВЭБом. В соответствии с недавно принятыми решениями, с 2015 года эти 6% будут направляться туда только в случае прямого волеизъявления работающего. В противном случае, 4 из этих 6% накоплений «молчунов» автоматически переведутся в распределительную систему. По аналогии с историей с выбором НПФ, когда большинство наших сограждан остались «молчунами», мы понимаем, что подобная система оставит большинство работающих без физических пенсионных накоплений, заложниками будущей платежеспособности государства (а цены на нефть не вечны).
При этом критика накопительной пенсионной системы в целом сводится к одному спорному тезису о том, что доходность от инвестирования пенсионных накоплений в России за последние годы была меньше или равна инфляции.
Если говорить о текущей ситуации и конкретно о нашей стране, то так оно и есть. Но доходность пенсионных накоплений в России низкая в первую очередь потому, что наше государство установило дикое количество совершенно безумных ограничений на порядок инвестирования пенсионных средств. И эти ограничения не позволяют обеспечить высокую доходность инвестиций.
Другие страны, вводившие накопительную систему пенсионного обеспечения одновременно с Россией или до этого, каким-то образом смогли обеспечить для своих пенсионных накоплений приемлемую доходность. Эта доходность не бывает стабильной каждый год, в периоды кризиса случаются и потери, однако на длинных промежутках стабильно опережает инфляцию (см. картинку)
Если мы посмотрим на структуру активов иностранных пенсионных фондов, то увидим, что, во многих странах мира пенсионные фонды вкладывают в акции почти половину своих активов.
Российская пенсионная система резко выбивается из этой картины, мы вкладываем 75% в облигации, 19% держим на банковских счетах, и только 3% средств инвестируются в акции. Не удивительно, что доходность пенсионных накоплений при такой структуре активов оставляет желать лучшего.
Конечно, вкладывать все пенсионные накопления, допустим, в акции слишком рискованно. Для человека 1960 года рождения, разумеется, вообще недопустимо. Однако для тех, кто моложе 1980-го, — почему бы и нет? Многие мировые пенсионные системы позволяют разным возрастным группам использовать различные инвестиционные стратегии.
Например, в Швеции, работающие из младших возрастных групп могут вложить в акции до 100% своих пенсионных накоплений. Однако с возрастом процент пенсионных накоплений, который может быть вложен в высоко рискованные активы, постоянно уменьшается. И к предпенсионному возрасту все накопления переводятся в надежные активы.
Всегда можно возразить: «Это там у них, а у нас финансовая система не развита и т.д., и т.п.». Давайте посмотрим на возможные варианты вложений пенсионных накоплений, которые существовали последние 10 лет в России.
С 2002 г., когда в России запустили пенсионную реформу, индекс РТС со всеми нашими кризисами вырос в 5,5 раз. За то же время золото выросло в цене в 5,6 раз, а недвижимость в Москве в 8,8 раз и это без учета возможности сдачи жилья в аренду за этот период.
Таким образом, если бы инвестиционный портфель ПФР состоял из весьма консервативного набора активов недвижимость+золото+индекс РТС, он бы вырос за последние 10 лет более чем в 6 раз, опередив накопленную инфляцию более, чем в три раза.
Однако в реальности наши пенсионные фонды показали за этот период многократно меньшую доходность, т.к. их возможности для инвестирования были фактически сведены законодательством исключительно к государственным ценным бумагам.
Поэтому аргумент о невозможности приумножить пенсионные накопления не выдерживает никакой критики.
Реальные мотивы правительства, сворачивающего накопительную компоненту, можно выразить лишь одной фразой: «После нас хоть потоп». Все прекрасно понимают, что демографические проблемы нарастают, что в 20-30-е годы будет совсем плохо и без созданной сейчас накопительной компоненты, сколько-нибудь приемлемую пенсию обеспечить будет просто невозможно.
Логика рачительного хозяина подсказывает: накопить сейчас, чтоб потом быть способным пережить черный день. Но психология временщиков твердит: «А то, что придется потом платить, так ведь это ж, пойми, потом!» и не нам. Кто там еще доживет во власти до 2030 года. А ликвидировав накопительную компоненту, дополнительные ресурсы можно получить уже сейчас. Часть направив на новую подачку своим основным избирателям – сегодняшним пенсионерам, а часть освоив иным образом.
Но это так, лирика, небольшое эмоциональное отступление.
ВЫВОДЫ
1. Фактическое повышение возраста выхода на пенсию неизбежно по объективным демографическим причинам. Вопрос в том, как оно будет проведено. Начав этот процесс заранее можно провести его плавно (ежегодное повышение на полгода) и опираясь преимущественно на мягкие стимулирующие, а не жесткие принудительные меры.
Живя в логике временщиков и постоянно оттягивая непопулярные решения, мы рано или поздно окажемся в ситуации, когда цены на нефть упадут, и правительство будет вынуждено предельно жестко и социально болезненно реформировать пенсионную систему исключительно административными мерами.
В глазах населения виноват в этом будет очередной Гайдар или Кириенко, принявший на себя ответственность за вынужденные решения. Но реальная ответственность лежит на тех, кто в годы нефтяного изобилия жертвовал будущим ради настоящего. Начни мы эти реформы в 2000-м, когда были возможности для резкого роста пенсий, компенсирующего негатив, сегодня бы этих проблем не было.
2. Развитие накопительной компоненты пенсионной системы соответствует международным тенденциям, хотя, объективно говоря, не является единственно возможной стратегией. Большинству стран, имеющих накопительную систему, удается обеспечить приемлемый уровень доходности пенсионных накоплений. Проблемы низкой эффективности российских вложений связаны с недостатками регулирования в данной сфере.
Соотношение работающих и неработающих сегодня гораздо лучше, чем будет через 10-20 лет. Если сегодня не создать (в той или иной форме) резервов для смягчения грядущих провалов, ситуация с пенсионным обеспечением в определенный период резко ухудшится.
И в завершение. Пенсионная система — это контракт поколений. Решения выгодные одним поколениям могут быть не выгодны другим. Поэтому скажем честно, что кому выгодно.Повышение пенсионного возраста выгодно сегодняшним пенсионерам, т.к. уменьшает число людей, на которых делится пенсионный пирог. Оно так же выгодно младшим возрастным группам, т.к. для них снижение будущей налоговой нагрузки превысит недополученные выплаты. Невыгодно представителям предпенсионного возраста (их проигрыш от недополученной пенсии будет больше, чем выигрыш от роста пенсий при новом пенсионном возрасте).
Введение накопительной компоненты выгодно молодым и средним возрастным группам, так как позволит сформировать независимые от состояния государственных финансов резервы и обеспечит в будущем более высокий уровень пенсионного обеспечения. Невыгодно текущим пенсионерам, потому что все деньги, поступающие в накопительную часть, в противном случае могли бы тратиться на текущие пенсионные выплаты. Индифферентно для представителей предпенсионного возраста (негативно в первой половине их предполагаемой пенсионной жизни и позитивно во второй).