В предыдущей статье я высказал тезис, что древний Рим и древний Китай своим достижениям и успехам в борьбе с конкурентами обязаны «социальным технологиям». И глубоко задумался над тем почему Рим и Хань – (государства, в которых на протяжении 300 лет проживала половина всего населения планеты) начавшие в некотором смысле с цивилизационного чистого листа сформировали столь разные политические традиции.
Масштаб государств, уровень физических технологий, экономического и культурного развития этих двух империй был весьма близок. Однако политические традиции удивительно различны.
Ниже я изложу некоторые сравнения но сначала необходимо четко очертить предмет сопоставления.
Та традиция, которую я назову «китайской» относится к периоду западной и восточной Хань, и (местами в еще более рафинированном виде) северной и южной Сун. Другие периоды китайской истории могли включать отдельные элементы описанной традиции, но не включать других ее элементов.
«Западная» традиция в чистом виде это период римской республики. Во время принципата некоторые элементы постепенно теряются. Доминат и далее Византия уже где-то посредине между тем, что я описываю как «западную» и «китайскую» традиции. При этом очень многие черты данной традиции существовали как до римской республики в греческих полисах типа Афин; так и после нее в некоторых европейских городах типа Венеции, а также в Голландии, Англии и США до ХХ века.
Т.е. сравнивать я буду в первую очередь римскую республику и Хань, но иногда с примерами из продолжателей их традиций.
При этом под «традицией» я буду подразумевать нормативное поведение, одобряемое философско-исторической литературой периода (в меру своего знакомства с соответствующей литературой). Мы не знаем какие ценности в реальности исповедовали исторические фигуры, однако мы точно знаем какое поведение современные им историки и философы называли хорошим, а какое плохим.
(все в жанре «заметки на полях» без жестких утверждений и выводов)
1. Оценка социальных групп
В «китайской традиции» хорошим правильным делом занимались крестьяне и честные чиновники. Торговцы – однозначное зло (для легистов вообще без оговорок, для конфуцианцев — неизбежное зло).
Военные также зло (особенно в эпоху Сун) «Из хорошего железа не делают гвоздей, из хороших людей не делают солдат» — китайская поговорка.
Сравнение образованных хороших чиновников с необразованными, ничего полезного не делающими негодяями военными нормативно. (Понятно, что писали люди образованные, а не военные и весьма возможно, что реальное отношение к военным в обществе было несколько иным). При этом чиновники и военные – карьеры мало пересекающиеся. По крайней мере в спокойном течение Хань и Сун, а не сразу после смуты/острого кризиса.
Даже ремесленники в «китайской традиции» и то не очень хорошо. Пассаж на тему «какой ужас творится, добропорядочные крестьяне переезжают в города и вместо полезной сельхозработы занимаются ремеслом» вполне типичен для «китайской традиции». (удивительно: но этот вариант архаичного мышления популярен и сегодня – разные недалекие люди сетуют, что занятость в промышленности сокращается а в сфере услуг растет:).
В «западной традиции» военные — люди благородные и уважаемые. Война в принципе является основным источником благородства и профессиональным занятием аристократии. К профессиональным карьерным бюрократам, напротив, скорее отрицательное отношение. Вот есть хорошие избранные магистраты, которые пошли во власть чтобы прославится, а образ тех кто пошел во власть зарабатывать на жизнь крючкотворством скорее негативный. Высшие военные и бюрократические карьеры почти полностью совпадают, магистрат – почти автоматически военный руководитель.
Какого-то особого порицания торговли в западной традиции не наблюдается. Богатым быть престижно. Богатый торговец, конечно ниже военного аристократа, но более уважаем чем в Китае.
Пассажи о добропорядочных землепашцах, на которых держится государство, встречаются наверно во все эпохи, однако противопоставление недалеких увальней-крестьян хитрым и предприимчивым горожанам в «западной» традиции вполне может быть и в пользу последних.
2. Мотивы политической деятельности и нормативный образ «хорошего деятеля».
На «западе» происходить из благородной семьи однозначно хорошо, а быть выскочкой, поднявшимся с низов ,скорее плохо (в Риме однозначно плохо; влиятельность вольноотпущенников – частый у авторов пример разложения нравов. Да и допустим в Европе Нового времени презрение к нуворишам – общее место).
В Китае, выходец из крестьянской семьи самостоятельно осиливший конфуцианский канон, своим трудом сдавший экзамены и поднявшийся наверх – образ положительный. (Особенно после введения экзаменов на право занимать должность чиновника в эпоху Сун). Быть знатным не то чтобы плохо, но если карьера чиновника обеспечена знатностью и богатством родителей, а не образованием и работой, то традиция это осуждает, хоть реальная практика и могла быть любой.
Мотивация политической деятельности диаметрально противоположна.
Нормативная карьера римского магистрата сначала разбогатеть (происходить из богатой семьи) и из своих денег сделать что-то публично полезное (построить храм, бани, акведук, провести игры, тупо купить голоса раздачей хлеба), потом избравшись в магистраты сделать что-то великое (чтоб писали в истории, имя на стене построенного на твои деньги здания, твоя посмертная маска хранилась в семье на почетном месте, семья добавила очередного консула в список своих достижений), ну а уже потом опционально, заодно, разбогатеть/отбить затраты возглавив завоевательный поход или уехав проконсулом в провинцию.
Главный мотив карьеры – личное dignitas (величие). Кто просто хочет денег заработать тот лучше пусть торговать идет. Политическая карьера ради улучшения материального положения скорее предосудительна. При этом количество публичных благ созданных не за счет государственной казны, а за счет личных пожертвований богатых граждан огромна. От греческих полисов до современного англосаксонского мира с корпусами университетов по имени спонсоров – это одна традиция.
В «китайской традиции» коррупция, разумеется, осуждалась, но мотив пойти в чиновники ради улучшения собственного материального положения скорее нормативен. История когда родственники или жители деревни собирают с мира по нитке на обучение подающего надежды паренька, который потом становится чиновником и им во всем помогает – это позитивный образ (Опять таки Сун и позже) . Подразумевалось, что чиновники достойны жить богаче ибо заслужили это своей мудростью и трудом.
А вот выпячивать свои достижения (стремиться прославиться) – очень плохо. Даже для императора, не говоря уже о чиновниках. Звучит странно, но согласно конфуцианскому канону «хороший правитель» не должен вести войны даже если это успешные завоевательные войны. Император — успешный завоеватель в конфуцианском каноне плохой император. Строительство глобальных мегапроектов тоже плохо, даже если это полезный всем большой канал. (Понятно, что это связано с традиционным осуждением конфуцианцами правления Ци Шихуанди, и на практике отношение к подобным действиям императора большинства населения могло сильно отличаться, но нормативно император должен заботиться о благе подданных, которое выражается в минимальных налогах, а не о собственной славе, выражающейся завоеваниях и великих стройках).
При этом хороший чиновник приписывает свои достижения императору, а не наоборот. Хочешь прославится – напиши умный трактат. Стремление прославится в римском смысле (завоеванием или строительством чего-то эдакого со своим именем на здании) для чиновника эпохи Хань-Сун не нормативно.
3. Право и суды
Недостаточно знаний. Сам бы почитал детальное сопоставление. Но есть очевидные вещи.
Право древнего Китая развивается из уголовного права и почти целиком из него состоит. Нормы регулируют как кого наказывать за проступки и даже семейное или имущественное право регулируется через наказания. Частное право само по себе (регулирование взаимоотношений частных лиц между собой) практически отсутствует (сильно уступает публичному по числу норм). В фокусе внимания законодателя обеспечение послушания подданных и организация взаимодействия чиновников.
Римское право, напротив, содержит необычно большой для своего времени объем норм, регулирующих взаимоотношения частных лиц. Причем в первую очередь имущественное право. В центре внимания законодателя принципы наследования, защита частной собственности, защита прав сторон в семейных взаимоотношениях. При этом даже уголовные преступления изначально расследовались и доказывались частными силами пострадавшего. (Т.е. человек пострадавший от правонарушения по сути выполнял современную функцию прокурора).
Если очень схематично (да простят меня специалисты) в китайском судопроизводстве кто-то писал донос, дальше чиновник сам проводил расследование и сам судил , бремя доказывания невиновности было на подсудимом. Т.е. по сути действовала презумпция виновности. В Римском праве истец шел в суд (который мог осуществляться не только магистратами, но например на собрании комиции или даже сената) и дальше бремя доказывания вины ответчика было на истце. Может быть концепция презумпции невиновности и не была изобретена в римской республике но in dubio pro reo (сомнения в пользу ответчика).
Процессуальные нормы имели в Риме самостоятельное значение. Нельзя дважды судить в одном деле и прочее подобное. Т.е. Рим был конечно очень далек от значения процедурных нюансов в современных США, но ростки той конструкции, что процедурные моменты могут привести к тому, что очевидно виновный будет оправдан, а очевидно неправый выиграть спор растут именно из Рима.
С точки зрения как легистской так и конфуцианской традиции конструкции типа «по сути человек виноват, но поскольку его задержали с нарушением процедуры его надо отпустить», просто абсурдны. Они противоречат не только здравому смыслу, но и морали в понимании данных традиций.
4. Концепция государства.
«Китайская традиция» рисует устройство идеального государства чем то очень похожим на устройство римской католической церкви. Есть какая-то выдуманная идея направленная на благо крайне широкого круга людей (помощь в спасении души или выполнение «мандата неба»), есть посланник этой идеи на земле (папа/император) и есть меритократическая иерархия служителей (бюрократия/духовенство) внутри которой вертикальная мобильность происходит строго путем кооптации лучших руководством более высокого уровня. (Императора в отличие от папы чиновники не выбирали, однако в этом смысле китайская традиция пришла к полному сходству с римской курией в выборе руководства КПК в период между Дэном и Си:))))
Понятно, что по факту император мог легко обдирать крестьян ради личной роскоши или славы, папа устраивать оргии, а в чиновники или кардиналы возводить по принципу знатности, а не заслуг. Но нормативно все должно было бы быть иначе.
«Западное» нормативное государство это акционерное общество, ну или что-то среднее между аристотелевскими олигархией и аристократией. Res publica это «общее дело» нескольких знатных и богатых семей которые де факто владеют государством. Между их отпрысками действует вполне себе меритократическая конкуренция, но чужие и уж особенно чернь к данной конкуренции не допускаются
(В этом смысле меня всегда забавляет, как некоторые исходя из современных реалий рисуют сторонников Цезаря едва ли не монархистами, а республиканцев защитниками демократии. Реальные цезарианцы в современных понятиях выступали за супер-президентскую республику с большим объемом прав рядовых граждан и ограничением прав знати, а защитники республики отстаивали сохранение олигархии, в которой несколько богатых и знатных семей сохраняли преимущественные права на избрание магистратов. Мои то симпатии на стороне оптиматов (олигархии), но не потому, что они были за демократию в современном смысле, а ровно наоборот).
Афины, многие города средневековой Европы, Голландия и Англия Нового времени продолжали ту же модель. Большинство мыслителей периода понимали под республикой правление олигархии, а допуск низов к демократическим механизмам назывался прямо нежелательным (Аристотель, Макиавелли и далее по списку).
Из этих конструкций проистекает множество интереснейших следствий. Несколько реально существующих своекорыстных акционеров в некотором смысле эффективнее одного справедливого и всеблагого но выдуманного. В Китае концепция о том, что государство должно действовать в интересах всего общества (включая чернь) появилась на 2 тысячелетия раньше чем в Европе (там оно в принципе развивается лишь к 19 веку) однако практика работы государства начинает соответствовать благу большинства раньше и успешнее именно в «западной» традиции. Акционеры (знатно-богатая олигархия) успешно добиваются соблюдения собственных прав, а потом эти самые права распространяются на более широкий круг лиц (менее знатных и богатых)
Ранняя римская республика была государством, учитывающим лишь права патрициев, но со временем пришлось учесть некоторые права плебеев. Европейская демократизация Нового времени развивалась по тому же принципу: сначала некоторые права на учет их интересов и участие в принятии решений получали высшие слои общества, затем эти же самые права постепенно распространялись на прочие имущие слои, и только затем — на все население.
Богатым и ресурсным группам проще пользоваться созданными механизмами ограничения верховной власти. Они с большей вероятностью сделают их рабочими. Поэтому путь, в рамках которого демократические права и институты сначала создаются для богатого привилегированного меньшинства, большей вероятностью может привести к долгосрочной работоспособности таких институтов.
Китайская же традиция, провозглашающая благополучие всех жителей империи главной целью государства, подобна всеобщему избирательному праву в какой-нибудь бедной африканской стране. Формально право есть, но очевидно, что ни к чему кроме авторитарной диктатуры популистов или военных это право привести не может. Институтов гарантирующих защиту реальных интересов большинства не существует
В то же время (и это связано) история запада, в широком смысле всей Европы от античности до нового времени, фактически не знает примеров победивших крестьянских восстаний. Так или иначе любые бунты по итогу подавлялись аристократией. В Китае же напротив редки примеры успешного безболезненного подавления таких восстаний. Как минимум восстание краснобровых и восстание красных повязок сделали своих лидеров императорами основателями династий. А уж количество восстаний угробивших империи приближается в Китае к десятку. (В Риме же на фоне множества гражданских войн, реально не было ни одного восстания по серьезному угрожавшего существованию государства)
С другой стороны европейская реакция на побежденное восстание могла включать программу реальных реформ и смягчение положения восставших (восстание Уота Таллера), в то время как в Китае в случае успеха восстания восставшие просто занимали места в элите и восстанавливали империю на сходных принципах (понятно можно искать исключения, но в общей закономерности сомнений мало).
5. Забавно, что современные развитые государства построены не на победе одной из данных двух описанных моделей над другой, а на синтезе их различных составляющих.
Принцип организации и мотивация работы бюрократии китайские, представление о том, что цель государства – благо подданных, а не величие императора тоже китайскоя. (Представление о том, что гордиться внешними завоеваниями вождя могут лишь только дикие варвары, ново для запада. Она лишь последние десятилетия и с трудом приживается). Право в целом, презумпция невиновности и защита личных прав в частности, механизмы контроля за бюрократией, отношение к купцам и ремесленникам выросли из римской традиции. Отношение к военным и знати лишь последнее время меняется от римского к китайскому. К сожалению и мотивация политиков тоже.
А еще к этому удивительному сплаву непонятно зачем в ХХ веке прикрутили нигде ранее не предусматривавшееся всеобщее избирательное право. Одновременно дискредитирующее «мандат неба» и ломающее систему «контроля акционеров». Чернь ни осознать свои реальные интересы не способна ни защищать их так же эффективно как олигархия. Но это не столько вывод из вышесказанного, сколько так к слову.