Прочел тут книгу с длинным названием «Постсоциалистический мир итоги трансформации. Постсоветсткие государства» с подробным изложением конкретных экономических, социальных, демографических и прочих итогов 25 лет по каждой постсоветской республике, кроме стран Балтии. А также кратким пересказом изменений во времени и стратегии реформ каждой из этих республик.
Саму книгу не вот чтобы особенно рекомендую. Во-первых мало кому интересно просто прочесть много сухих цифр (это я фанат), во-вторых, несмотря на все стремление к сухому изложению фактов, левацкие и имперские убеждения авторов местами проскакивают.
Однако некоторыми соображениями, возникшими у меня по ходу прочтения хочу поделиться.
В истории развития бывших республик есть какие-то общие места: с момента распада СССР до второй половины 90-х все экономики падали, а в 2000-2008 все быстро росли, доля промышленности в ВВП за 25 лет везде резко сократилась, а доля услуг выросла, значение столичного региона в экономике везде резко возросло и т.д. и т.п. Т.е. направление структурной перестройки экономики везде было плюс-минус похожее.
Однако различий гораздо больше.
Где-то, не сказать, чтобы устоялась демократия, но, по крайней мере, по несколько раз произошла реальная смена власти в результате выборов или народных волнений, а где-то установились персоналистские режимы разной степени кровожадности. Где-то случились военные конфликты, а где-то обошлось. Какие-то страны ориентировались в своей политике на Россию, а какие-то вступали с ней в конфронтацию разной степени тяжести.
Где-то, как в Грузии или Армении, сложилась очень низкая доля налогов и госрасходов в ВВП, а где-то, как в Белоруссии и Украине, напротив чрезмерно высокая. Где-то, как в Белоруссии, доля инвестиций в ВВП стабильно держалась сильно выше 30%, а где-то, как в Таджикистане, в среднем едва превысила 15%. Кто-то, как Украина или Киргизия назанимали на внешних рынках в процентах к ВВП очень много, кто-то, как Россия, сначала назанимали, потом отдали, а кто-то, как Узбекистан или Казахстан и вовсе не делали значимых заимствований.
Где-то власти проводили эффективные кампании по борьбе с коррупцией, а где-то и не брались за это дело серьезно. Где-то, как в Грузии, наблюдались краткие периоды резких и эффективных институциональных реформ, где-то как в Казахстане единые по вектору реформы были сильно растянуты во времени, а где-то как в России реформы несколько раз сменялись контрреформами и обратно. Кто-то на старте был урбанизированным «сборочным цехом Союза», а где-то всю дорогу сельское население заметно превосходило городское по численности.
В общем очень много различий, моделей и стратегий на любой вкус.
Однако если смотреть на базовые условия и конечные результаты 25-летнего пути развития 12 стран то приходишь к выводу, что для конечного результата, все перечисленное выше, как это не парадоксально, имело весьма и весьма второстепенное значение.
Конечные результаты пути реформ определялись по сути двумя факторами.
Первый фактор это наличие у страны углеводородов.
Три наиболее успешные страны, достигшие как наибольшего абсолютного значения доходов на душу населения на текущий момент, так и наилучшего отношения текущих показателей экономики к показателям 1991 года это Казахстан, Россия и Азербайджан.
Понятно, что в этой группе траектория движения разных стран несколько отличалась. Казахстан стартовавший при распаде СССР с душевых показателей около 70% от душевых показателей РСФСР, за последние пару лет незначительно перегнал РФ по душевым показателям. Т.е. за 27 лет вырос примерно на 30% на душу больше чем выросло РФ. При этом в сфере структурных реформ в экономике Казахстан также продвинулся едва ли не дальше всех.
Но даже Азербайджан, переживший войну, высокий уровень военных расходов в ВВП, не лучшие отношения с РФ и далеко не самую разумную макроэкономическую политику, все равно по итогу сегодня делит 3 место среди бывших республик по текущему уровню подушевого ВВП с Белоруссией, стартовав при распаде Союза с заметно худшего, чем Белоруссия уровня.
Таким образом, наличие или отсутствие углеводородов перевешивает по итогу любые другие факторы вместе взятые.
(Я сделал любопытный расчет: Россия сегодня добывает на каждого жителя страны примерно 24 барреля нефти в год, Казахстан 28, Азербайджан 29. С учетом того, что газа РФ добывает на душу в 2 раза больше Азербайджана и в 3 раза больше Казахстана, и, кроме того, Россия и Казахстан, помимо углеводородов добывают еще много чего (также учитывая, что добыча газа и всего остального значительно менее маржинальна, нежели добыча нефти), то в целом природную ренту этих трех стран в расчете на одного жителя следует считать плюс-минус одинаковой, с очень небольшими погрешностями).
А вот второй по значимости фактор меня довольно сильно удивил. Более того, он сильно противоречит моим базовым убеждениям и мне самому странно, что я пишу такое. Но факты и цифры вещь упрямая.
Если анализировать длинные временные ряды становится очевидным, что итоговый результат постсоветских республик оказался тем лучше, чем менее резко происходила экономическая либерализация в первой половине 90-х. Иными словами даже последующие успешные реформы, обеспечившие сверхбыстрый экономический рост, как, например, в Грузии в середине 2000-х не смогли на 27-летнем интервале времени компенсировать масштабы провала начала 90-х в сравнении с Белоруссией или Узбекистаном, в которых масштаб этого провала тогда был заметно меньшим, в силу меньшей радикальности реформ.
Если смотреть не просто на текущие показатели, а сравнивать текущую ситуацию с 1991 годом, то бросается в глаза, что после стран – счастливых обладателей углеводородов, с большим отрывом от всех остальных идут именно полусоциалистические Белоруссия и Узбекистан. (Туркменистан я оставлю, пожалуй, за скобками в силу того, что не верю ни в адекватность ни в сопоставимость его статистики).
Увидев эту разницу, я сначала бросился считать доходы Беларуси от получаемой по льготным ценам от РФ нефти и газа, а также углеводородные доходы Узбекистана.
Очень и очень примерно (данные весьма противоречивы), если природную ренту (понимаю под ней разницу между полной себестоимостью добычи и ценой продажи) от добычи всех природных ресурсов на душу населения в РФ, Казахстане и Азербайджане при 50 долларах за баррель можно оценить примерно как 1300-1500 долларов на человека в год, то углеводородную ренту Узбекистана, расположенного очень далеко от экспортных рынков газа и продающего его дешево, по самым смелым расчетам можно оценить в районе 150 долларов на душу, а дотации от дешевых энергоносителей Беларуси при 50 долларах за баррель варьируются где-то между 300 и 600 долларами на человека в год (схема постоянно менялась).
Тут, правда, стоит отметить, что и другие постсоветские республики большую часть 25-летнего периода получали энергоносители из России по льготным ценам, а некоторые также имели и собственную нефте и газодобычу.
Таким образом, признавая, что, особенно в случае с Беларусью, российские нефтегазовые субсидии сыграли серьезную роль, рассматривать их как единственный фактор столь существенного отрыва не стоит.
Белоруссия на сегодня имеет подушевые показатели ВВП в 2,5 раза большие, чем, например, у стартовавшей в 1991 с совершенно одинаковых позиций Украины. (Украина, в целом, по результатам развития в сравнении с 1991 годом является абсолютным аутсайдером 27-летнего периода среди всех постсоветских республик. Причем была таковым уже и в 2013 году до майдана и войны).
Узбекистан сегодня имеет такое же 2,5 кратное превосходство по подушевому ВВП и иным показателям, по сравнению со стартовавшими с примерно равных стартовых позиций Киргизией и Таджикистаном.
Весьма вероятно, что текущее отставание Белоруссии и Узбекистана по глубине структурной перестройки экономики и институциональных реформ от их более бедных соседей аукнется этим странам в среднесрочной перспективе. Однако с учетом масштаба текущего отставания, на его преодоление текущим аутсайдерам потребуются десятилетия.
Да и 27 лет уже вполне достаточный срок, чтобы сделать определенные выводы.
Страны пустившиеся в самостоятельное плавание не имея достаточного количества углеводородов и решившиеся на шоковую либерализацию экономики в начале 1990-х очень сильно проиграли от подобного выбора. И даже те из них, где впоследствии были достигнуты заметные экономические успехи, еще очень и очень долго не смогут компенсировать ни выгод постепенной либерализации, ни, тем более отсутствия углеводородов
И если второе было очевидно с самого начала, то первое меня и самого преизрядно удивило.