Присутствовал недавно на одном обсуждении опыта модернизации послевоенной Германии. Тема люстраций в этом обсуждении была глубоко периферийной, однако приведенные в факты заставили посмотреть на данную проблематику под новым ракурсом
Я не раз высказывался в духе того, что от люстраций может быть больше вреда, чем пользы. А тут мне пришла идея о том в какой матрице этот вред/пользу можно оценивать. Она состоит из двух осей: символическая значимость наказания конкретных групп и востребованность специфических компетенций в конкретный исторический момент.
Оттолкнемся от образов Мюллера и Шеленберга из фильма про Штирлица (мы плохо понимаем каковы были их реальные прототипы, но с образами знакомы все). С одной стороны эти люди работают в карательных/силовых органах их вина в преступлениях режима безусловна и символическая польза от их наказания велика. С другой — это несомненно умные люди обладающие сложными и высокими компетенциями.
Однако данные компетенции практически бессмысленны если не прямо вредны с точки зрения развития нормальной страны в нормальных условиях. Если вы не замышляете войну, не строите полицейского государства, если у вас нет причин боятся военного переворота, то носители высоких «силовых» компетенций вам просто не нужны, или нужны в количестве на два порядка меньшем, чем в наличии в странах вроде гитлеровской Германии или современной России. (Умение управлять людьми и строить сложные интриги, относительно универсально, но все же среда такого управления или конкуренции также важны).
Таким образом, массовые люстрации в силовых органах оказываются одновременно максимально символически значимыми и относительно безопасными с точки зрения управленческих проблем. Шеленберги в таком количестве не нужны, а абсолютное большинство силовиков является носителями не сложных и легко приобретаемых компетенций. Их без особых потерь можно поменять хоть всех поголовно, как гаишников в Грузии. (Понятно что существуют страны вроде Израиля или США, где подобная логика бы не сработала. Однако послевоенная Германия могла себе легко позволить массовые люстрации в прошлом избыточных силовых ведомств, без потери качества обеспечения законности и порядка).
А вот гражданских не могла. Именно обсуждение того, что послевоенная Германия в реальности (не путать с мифом) не провела сколько-нибудь массовых люстраций в отношении гражданских чиновников, экономической элиты и даже судейских и натолкнуло меня на написание данного поста. Среди адептов возмездия бытует представление, что люстрации были важным фактором успеха Германии. В реальности фактором успеха было крайне либеральное отношение к тем лицам, чьи компетенции были необходимы для нужд управления и экономики. Ты мог сколько угодно состоять в НСДАП и даже участвовать в управлении экономическими процессами на основе использования рабского труда, но если ты объективно необходим оккупационной администрации и достаточно ловок, чтобы сфабриковать оправдывающие твое поведение свидетельства, тебя оставят или даже повысят.
В эту схему очень хорошо вписываются и другие примеры. Наиболее массовые люстрации в форме репрессий проводили социалистические режимы. На их беду «бывшие» одновременно являлись и носителями сложных компетенций необходимых для экономики и социальной сферы. От владельцев фабрик до врачей. Поэтому ничего хорошего данные люстрации нести не могли, даже если бы людей просто выгоняли с работы, а не сажали. Если бы допустим большевики сохранили бы больше старых специалистов – носителей высоких компетенций, то благосостояние общества было бы выше даже в рамках неэффективной плановой экономики.
Люстрации после крушения социализма в восточной Европе, не принесли особого вреда во многом потому, что в их ходе вымывались специалисты, чьи компетенции резко обесценивались в новых условиях. Если взять, допустим, современный российский ЦБ, то те компетенции которыми обладают его сотрудники будут равно востребованы и в нормальном демократическом обществе. Их потеря была бы крайне вредна. Того же самого нельзя было сказать про специалистов допустим ЦБ Польши образца 1980 года в условиях 90-х годов.
Компетенции постсоветских партийных работников были весьма специфичны, а если кто-то из них помимо навыков подковерной борьбы был еще и хорошим хозяйственником, то бизнесом ему никто не запрещал заниматься. (Отдельной причиной почему восточная Европа мало чем рисковала, была ориентация на стандарты ЕС и вмешательство бюрократии ЕС в процесс транзита. Это страховало от серьезных ошибок даже если качество управленческого аппарата снизилось).
Отдельная история – катастрофические последствия люстрации всех функционеров партии БААС в Ираке. С ними обошлись гораздо жестче чем с функционерами НСДАП и это стало страшной ошибкой В данном случае ситуация усугублялась относительной узостью образованной и квалифицированной прослойки в стране в принципе. Не из кого было рекрутировать качественную замену.
Возвращаясь к двум осям с которых я начал. В отличии от критериев «реальной виновности», «справедливости», «воздаяния» и прочего романтического бреда соотношение символического значения люстраций определенных групп и востребованности их уникальных компетенций представляется гораздо более прагматичным критерием, который мог бы выглядеть как прямая отсекающая часть точек распределения.
Возможно начальник концлагеря мог бы стать хорошим руководителем завода, но концлагерь это over too much и символическое значение наказания подобного лица перевешивает пользу от его сохранения. А вот инженер-ракетостроитель в 1945 слишком ценен, чем бы он раньше не занимался. Силовиков в России слишком много и часть их компетенций избыточна, поэтому массовые люстрации среди них допустимы (там есть другие риски чтобы, в криминал не ушли, но это отдельная тема). Публичных политиков, напротив, слишком мало поэтому их легко заменить даже если считать, что компетенции действующих сложны и важны. При этом символическое значение от наказание заметных лиц высоко. Ну в общем принцип вы поняли.