Читаю тут книгу «Добыча» Д. Ергина про историю мировой нефтяной индустрии. (Несмотря на инфантильный стиль изложения, куча малоизвестных фактов, так что в целом рекомендую). И натыкаюсь там на следующую историю.
Некая нефтяная компания Stanvac, добывавшая нефть в голландской Ост-Индии (нынешняя Индонезия) в 1938-1939 годах сочла высоким риск захвата своих месторождений (и всей Ост-Индии) японскими войсками. В качестве превентивных мер компания в 1939 году уволила всех своих японских и немецких (!!! Тройственный пакт будет подписан только в сентябре1940-го) сотрудников, а также разработала подробный план эвакуации своих месторождений в случае вторжения.
Что совсем невероятно, когда в 1942 японское вторжение и правда случилось данная компания на практике реализовала свой план, весьма эффективно вывезя или взорвав все свое оборудование.
Т.е. перед нами совершенно фантастический сюжет: какие-то люди, сидя где-то в Голландии, в конце 1938 года не только адекватно спрогнозировали будущее развитие событий, но даже смогли впоследствии успешно реализовать свои планы реакции на эти события. (Тут надо конечно разбираться подробнее. Возможно они были конченными параноиками и имели планы эвакуации также на случай высадки марсиан и нашествия гигантских моллюсков, но даже в этом случае сюжет на грани фантастики).
Эта история смотрится особенно контрастно на фоне действий американского правительства, которое имело множество перехватов японских шифрограмм, кучу агентурной информации, прямые донесения посольств о скорой японской атаке, и со всеми своими генштабами, разведками и аналитическими центрами оказалось абсолютно не готово к войне, потеряв на первом ее этапе все что только возможно.
Таким образом, американское правительство, обладая порядково более полной и достоверной информацией, располагая несоразмеримыми аналитическими ресурсами и штабами, чья прямая обязанность быть готовыми к разнообразным неожиданностям, справилось с задачами прогнозирования и планирования несоразмеримо хуже нежели какая-то малоизвестная нефтяная компания. И это при том, что в США возможность войны с Японией живо обсуждалась все 1920-е 1930-е годы, а Рузвельт в бытность свою помощником морского министра прямо отвечал за подготовку к такой войне.
Не удержусь к слову приплести, одно семейное предание, гораздо меньшего масштаба. Мой прадед, военный летчик, не погиб в первые дни войны случайно, потому что 21 июня был в отпуске на свадьбе у родственников в Ярославле. На той же свадьбе были другие наши родственники из Ленинграда. И когда в воскресенье 22 стало известно о начале войны, прадед им категорически не советовал возвращаться в Ленинград, утверждая, что это очень опасно. Чем весьма вероятно спас им жизнь.
Представим себе Сталинский СССР, где большинство населения зазомбировано и верит в быструю победу «малой кровью на чужой земле», где по радио 22-го звучит: «Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные армия и флот и смелые соколы Советской авиации «…» нанесут сокрушительный удар агрессору». СССР, генеральный штаб которого не имеет вразумительного плана оборонительной войны, а будущие маршалы победы (если читать их мемуары) по состоянию на 22-е июня и близко не ожидают того что последует в ближайшие 5 месяцев. И вот среди всего этого, какой-то майор, не имеющий доступа ни к какой секретной информации уже считает высоковероятным, что Ленинград может в ближайшее время быть взят противником/окажется передовой.
Такое несоответствие качества прогнозов уровню информированности, в первую очередь объясняется чистой теорией вероятности. Нефтяных компаний были десятки, а американское правительство одно. Просто вероятностно одна из компаний и должна была быть лучше готовой к действиям японцев, нежели американское правительство. Из десятков тысяч советских офицеров, разговаривавших со своими родственниками 22 июня 1941-го, абсолютное большинство наверняка было полно оптимизма и призывало родственников не беспокоится. Просто вспоминать об этом потом не любило.
Однако во время чтения истории про действия Ост-Индских нефтяников у меня возникло и еще одно объяснение подобной ситуации. И компания Stanvac и мой прадед не были субъектами событий. От них ничего не зависело, ни вероятность японского вторжения ни успешность немецкого наступления. А когда ты объект действия внешних сил, гораздо проще строить планы защиты, подразумевающие неизбежные текущие издержки (уволить сотрудников или бросить квартиру с вещами в Ленинграде).
Американское или советское правительства были субъектами событий. У них была своя позитивная повестка: некий план как они хотят, чтобы все происходило. Ради реализации таких планов активно расходовались ресурсы. В обсуждение этих планов было вовлечено множество людей, взаимодействовавших в рамках групп со своими внутригрупповыми отношениями. Это большие корабли, плывущие в определенную сторону с большой инерцией.
Если кто-то на таком большом корабле вдруг призывает переориентировать часть ресурсов с реализации позитивного плана на страховку от того, что он сломается и все пойдет по совсем иному сценарию, то это подрыв внутригрупповой солидарности и постановка под сомнение разделяемой большинством стратегии. Ведь желательно, чтобы все члены команды верили в реализуемый план, а кто не верит – может и из команды вылететь.
В неготовности к войне СССР часто (не безосновательно) винят сталинские репрессии и подавление всяческой инициативы в армии, однако в США никаких репрессий не было, объем разведданных о подготовке японцев к войне был большим чем у СССР (и главное из более достоверных источников), но случилось все ровно то же самое.
Более того, у СССР был пакт о ненападении с Германией, в то время как у США буквально накануне Перл-Харбора прямо сорвались дипломатические переговоры с японцами об условиях снятия нефтяного эмбарго. Т.е. были все возможные основания ожидать любого удара в любой момент.
Однако инерция.